Мой дед, Вовчук яков Демьянович (1920-1992), родился под Киевом. Войну начал в октябре 1941 года под Москвой. Освобождал Киев, Варшаву, брал Франкфурт-на-Одере, Берлин. Награжден орденами Славы II и III степени, Красной Звезды, Боевого Красного Знамени.

Сейчас в Украине кое-кто называет его оккупантом и "колорадским жуком". Обидно. Ведь их деды сражались рядом с моим

Текст, приведенный ниже, написан моей матерью, Москвичевой Галиной Яковлевной. Это часть биографии моей семьи, посвященная  ее отцу и моему деду Якову.

"Мои дедушка и бабушка по отцу родом с Украины из села Пришивальня  Фастовского района Киевской области. Оба из крестьян. Думаю, что их отцы и деды тоже работали на земле. И бабушка, и дед были в браке дважды. Бабушка Анастасия Ефимовна родилась в 1888 году. Первый муж ушел на войну 1914 года, оставив ее беременной. Через  несколько месяцев пришла похоронка. Известие получила соседка, и вбежала в горницу, где сидела за швейной машинкой Анастасия, с громким криком и причитаниями. От испуга бабушка упала без сознания и разродилась мертвым ребенком. В результате, у нее возник порок сердца, и всю свою жизнь она была «сердечницей». Муж оставил Анастасии  хороший дом и большой надел земли. Поэтому в селе она считалась желанной невестой. По соседству жила семья – мать, та самая соседка, что принесла весть о гибели мужа Анастасии, и трое сыновей.

Один из них не раз сватался к одинокой миловидной и работящей хозяйке. Но она отказывала из-за его вздорного нрава, пристрастия к спиртному и природной лени. После революции этот человек станет коммунистическим активистом и жестоко отомстит моей бабушке, которая предпочтет выйти замуж за инвалида с тремя детьми, только бы избавится от притязаний соседа.

Дед мой по отцовской линии – Демьян Яковлевич Вовчук –  родился в1894 году в крестьянской семье в том же селе, что и бабушка. Первый раз женился очень рано.  Имел от первого брака детей – Петра, Веру и Александру. Первая его жена умерла молодой, и Демьяну пришлось вернуться в село с гражданской войны. Случилось это в 1919 году. В гражданскую он служил в 1-ой конной армии Буденного. В бою получил ранение в колено, с тех пор хромал. По возвращении посватался к Анастасии, объединил  свой и ее земельные наделы и стал поднимать хозяйство. Надо было растить детей. У Демьяна и Анастасии родилось трое детей. Яков 1920 года рождения (мой отец), Антонина 1924 года рождения, Евгений 1926 года рождения. Жили дружно, работали много, хозяйство имели большое. Моя тетя Антонина Демьяновна, мы все звали ее тетя Нина, рассказывала: «Помню большой сарай с овином и сеновалом где были куры, гуси, свиньи, две коровы. На сеновале громадные плетеные корзины полные яиц,  яблок,  овощей. Отдельно конюшня – там волы и лошади». Мой отец с 6 лет помогал по хозяйству. Водил по кругу волов на обмолоте зерна. Наемных рабочих в семье не было. Работали все, от «мала до велика». Однако это не помешало коммунистическим функционерам объявить семью кулацкой. Пришел  раскулачивать бывший «жених» моей бабушки Анастасии. Под утро добрые люди предупредили Демьяна о надвигающейся беде. Да поздно. Дед только и успел спрятаться на сеновале за пустыми плетеными корзинами, сложенными про запас. Обилие скотины и богатство двора  захватило внимание тех, кто пришел конфисковать имущество. Все, что было нажито тяжелым трудом, отобрали. Бабушка просила оставить немного зерна для детей. Ей и в этой малости было отказано.  Увлекшись грабежом имущества, забыли про деда Демьяна и на сеновал за пустые корзины не заглянули. Ночью Демьян привел с пастбища своих коней. Запряг в телегу, посадил жену с грудным Женей, старшую дочь Веру и уехал из деревни в поисках работы и нового безопасного места для семьи. Зиму дети – Яков, Антонина и Александра – прожили в родительском доме. А весной дом отобрали под  сельский Совет. Дети собрали котомки и ушли в Киев к тетке Аграфене-сестре их матери, полагая,  что родители их там найдут. Тетка детей накормила, но у себя не оставила – ее муж не захотел тратиться на чужих детей. Папа, которому в то время было 10 лет, нашел работу на  сельскохозяйственной опытной станции на окраине Киева. Все лето он и Антонина работали на прополке опытных делянок. Там же кормились, там же в сторожке и жили. Александра (сводная папина сестра),  которой в ту пору было 15 лет ушла в город и связалась с плохой компанией. Папа, по малолетству, не понял, куда Саша попала.  О том, что она стала воровкой, узнали позже. Но до самой старости он жалел о ней, и вспоминал, какая она была веселая, красивая и как хорошо пела. Саша подарила папе единственный в его детской жизни праздник.  Однажды она появилась на опытной станции и позвала его на прогулку. Был прекрасный августовский день. Саша купила папе матроску, сандалии, катала его на речном трамвае, кормила вкусной едой в ресторане и мороженным, которое он попробовал впервые в жизни. Еще только раз папа увидел Сашу – это было в Курске на строительстве Курской Магнитки. Она видимо понимала,  что за ней следят и попросила прохожего позвать папу на опушку леса, где они поговорили в последний раз. Ему в то время было уже 14 лет,  и он понимал, как она изменилась, как ожесточилась  и разуверилась в доброте и милосердии. Папа никогда не говорил, почему Саша не захотела повидаться с родителями. Может быть потому, что понимала – они сами гонимы. Просто не хотела осложнять их жизнь. 

К осени детей нашли родители. Они работали на грабарке – возили на своих  лошадях землю со стройки в отвал. Грузовиков в то время было очень мало. Зиму прожили всей семьей в сторожке при опытной станции. А весной, как сошел снег, в Киев на рынок приехали селяне из Пришивальни. Нашли Демьяна и сообщили, что НКВД знает, где находится семья Вовчук.  Опять спешно собрались в дорогу и поехали скитаться по стране подальше от родной Украины. Работали сначала на строительстве железной дороги под Москвой. Потом в Курске строили Магнитку, затем в Липецке Тракторный завод. Жили в землянках и бараках. Откладывали каждый рубль – копили на дом.

Липецк им понравился. Тихий, провинциальный городок. Есть где учиться детям и где работать. Сначала купили маленький домик на Первомайской улице. Потихоньку  обживались на новом месте. И все бы хорошо. Если бы не болезнь матери. Кочевой образ жизни, тяжелый физический труд, жизнь в холодных землянках и бараках разрушили здоровье Анастасии. Бабушка моя Анастасия Ефимовна умерла в 1936 году в городской больнице от сердечной недостаточности. Ей было всего 46 лет. Семья осталась без хозяйки. Дед решил купить дом с земельным участком. Такой нашелся на улице Мичурина. Посадили огород, сад. Развели кур и поросят. Антонине пришлось хозяйствовать как взрослой. Несмотря на тяжелую утрату, жизнь потихоньку налаживалась. Надеялись, что самое страшное позади. Но никогда не думай, что пройдено последнее испытание. В дальнейшем, возможно, ожидаются не менее тяжелые времена.

Страшная участь постигла моего деда Демьяна. Уже после смерти бабушки, приятель деда и сосед его по улице Первомайской, некто Г., занимался перепродажей лошадей. Покупал их под Липецком в деревнях и гонял продавать в Ташкент. При Советах это считалось спекуляцией, а за такие деяния судили и сажали в тюрьмы. Вероятно он попался на чем-то и испугался,  что его дела раскроются. Чтобы отвести  от себя подозрение, он написал донос в НКВД, обвинив в своих преступлениях деда Демьяна. Деда арестовали, изьяли паспорт и позвонили на Украину по указанному в паспорте месту рождения.  Получив известие, что он  беглый кулак, разбираться не стали. Мой дед, Вовчук Демьян Яковлевич 1894 года рождения, был репрессирован постановлением тройки УНКВД по Воронежской области (тогда Липецк был районным центром Воронежской области) и 21 ноября 1937 года расстрелян без суда и следствия. В 43 года оборвалась жизнь трудяги, прекрасного семьянина, смирного, но мужественного человека. Реабилитировали его 12 декабря 1957 года по протесту прокурора области. У родителей моего папы нет даже могил. В бабушкину подхоронили кого-то и убрали крест с ее именем. А  дед похоронен в братской могиле, которую сравняли с землей. Но они передали своим детям умение не унывать ни при каких обстоятельствах, сильнейшую жизнестойкость и  трудолюбие. Эти качества, надеюсь, есть  во мне и в моем сыне. Даст Бог, наградой они проявятся в тех, кто придет после нас.

Мой отец – Вовчук Яков Демьянович – родился 16 мая 1920 года в селе Пришивальня  Фастовского района Киевской области. О детстве его все уже сказано. Оно было нерадостным, полным лишений и труда. Уже с 14 лет отец работал вместе с родителями на «грабарке», носил тяжелые мешки с землей и грузил на подводы. Поэтому  не вышел ростом, как его брат и сестра. Несмотря на бесконечные переезды, закончил 7 классов, а затем курсы инвентаризаторов. Перед самой войной в Липецке организовали БТИ (бюро технической инвентаризации). Бюро занималось составлением паспортов строений и сооружений и их оценкой. Правительству нужно было знать каково имущество страны, а заодно и ее граждан. Поработать в БТИ до войны папе пришлось недолго. После ареста  Демьяна Яковлевича, отца, как сына врага народа, на работу нигде не брали. Когда семья осталась без родителей, папа взял на себя заботу о брате и сестре. Приходилось обходиться случайными заработками. Помогало то, что был огород, сад и небольшое хозяйство. Однако детей нужно было не только накормить, но и одеть. Поэтому помимо разовых заработков папа  часто работал  на разгрузке вагонов. Но, несмотря на нехватку денег и трудности, папа, Антонина и Евгений  дали друг другу клятву, чтобы ни случилось, воровать и попрошайничать не станут. Клятву свою они сдержали.

У отца был друг Борис – сын того самого Г., который стал причиной гибели Демьяна Яковлевича.  Юноши крепко дружили. После доноса и гибели деда Демьяна папа перестал общаться с Борисом. Старший Г., понимая, что  правда может открыться, сумел продать дом, в котором жил с женой, сыном и пасынком, практически оставив свою семью без крыши над головой.  Прихватив деньги и документы своего сына, сбежал из города. Жена его со своим сыном сняла угол у знакомых, а Борису велела уходить, куда хочет. Парень оказался на улице в чужом городе, не имея родных или покровителей.  Невозможно было устроиться хоть куда-нибудь без документов. Восстановить паспорт в те времена тоже было невероятно сложно. Три месяца Борис прожил на улице, питаясь картошкой с огородов. С наступлением холодов, не выдержав такой жизни, пришел к моему отцу на улицу Мичурина.  Папа принял его в свою семью. Дружба  двух  рано повзрослевших  пацанов отмела  предательство старшего Г., папа решил, что сын не должен отвечать за подлость отца. Борис прожил в семье Вовчук почти два года, помогая папе во всем. За это время  он сумел восстановить  свои документы и поступить в летную школу. С первых дней Великой Отечественной войны летчик Борис Г.  воевал  за свою родину. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

В первые месяцы войны, положение семьи Вовчук было невероятно тяжелым. Антонина, закончившая школу-семилетку, нигде не могла устроиться на работу - не брали, как дочь репрессированного, а значит, не было карточек на крупы и хлеб. Евгений, несмотря на отличную учебу, был изгоем в школе. По той же причине папу не брали в армию. Это уже потом, когда положение на фронте стало отчаянным, не разбирались, кто у тебя отец. И папа решился. Пошел на прием к военкому и рассказал обо всем.

Военком оказался хорошим и умным человеком. 10 октября 1941 года Вовчук Яков Демьянович становится рядовым 41-го отдельного армейского понтонно-мостового полка. С этим полком он пройдет всю войну  до Берлина, закончив службу  в звании старшего сержанта.  Провожая папу, военком сказал ему: «Запомни. Ты можешь  погибнуть у всех на виду – пропасть без вести не имеешь права.» И  обещал устроить брата и сестру на работу. Свое обещание он выполнил. Антонина  всю войну мыла посуду в офицерской столовой – там и питалась. Евгений стал учеником слесаря в мастерской по ремонту самолетов.

Через год Женя уже помогал технарям обслуживать машины. Командир летной  школы приметил умного и работящего паренька.  В конце войны, по его ходатайству,  Евгения без экзаменов приняли в Липецкий машиностроительный техникум, который он с отличием закончил. Распределение получил  в Новосибирск на авиационный завод (тогда все планировалось централизовано, специалисты по окончании учебы получали гарантированную работу и должны были отработать по месту распределения три года). В Липецк  дядя Женя уже не вернулся. Новосибирск стал его родным городом. На авиационном заводе он проработал всю жизнь, пройдя путь от простого  до главного инженера. Все это стало возможным благодаря  папе. Каждый раз, при очередном повышении по службе, дядя Женя просил  выслать папину биографию  фронтовика, заверенную военкоматом.  Госбезопасность не «дремала». Завод, где работал дядя Женя, производил военные самолеты. Все это будет после войны.  А пока, в 1941 году, папа  едет на фронт.

О своей жизни в годы войны  отец вспоминал редко. Да и я, по молодости лет занятая своей жизнью,  не расспрашивала его. Но  какие-то  его воспоминания  сохранились в памяти.  Папа рассказывал: «Шли впереди войск. Наводили мосты, организовывали переправы и при отступлении, и при наступлении. Противник, стремясь разрушить переправу, бомбил бойцов и с воздуха, и с земли. Часто по взводу били снайперы. Спасала солдатская смекалка. По звуку определяли, где упадет снаряд. По сколу щепы от пули снайпера, где наиболее опасно». Солдаты саперного взвода  работали, невзирая на обстрелы и бомбежки, нередко даже не защищаясь. Просто было некогда. Бывало, выбивали почти весь взвод. Отца берег Господь. Невероятно, но, он ни разу не был ранен, только контужен взрывной волной.

Я помню отцовскую шинель в старом металлическом чемодане, с которым  папа приехал в Липецк из Германии. Полы,  как решето, светились многочисленными дырочками, обожженными по краешку - то были следы от пуль. Ветер развивал  полы шинели, а вокруг свистели пули и ни одна не задела. Закончив работу, бойцы выпивали спирт, которого оставалось в избытке, так как личный состав выбивали более чем на 50 процентов, и шли спать в понтон. Над ними шли танки, орудия, армейские подразделения. Конечно, переправы бомбили. Случалось, что  вместе с разорванными понтонами, тонули саперы. Война калечит не только физически. Папа на фронте приучился пить.

В Липецк вернулся в 1946 году, и сразу был принят в БТИ на работу. Времена наступили уже другие. Не смотря на новую волну репрессий, орденоносца, прошедшего от Ельца до Берлина, ушедшего на фронт добровольцем, не тронули. Но всю свою жизнь папа помнил раскулачивание и судьбу своего отца. Память об этих событиях мешала ему нормально жить. Когда власти стали выделять фронтовикам землю под строительство домов, он тоже получил участок в бессрочное пользование с правом передачи по наследству. К тому времени  уже имел семью и двоих детей.  Какой же маленький домик  у нас был - 36 квадратных метров всей площади и небольшая деревянная терраса. Мама работала в горисполкоме и выписывала большое количество строительных материалов. Хватило бы на хороший нормальный дом. Но отец  половину   добра роздал друзьям и знакомым. Мама всю жизнь не могла простить его за  это. Наш домик был самый маленький на улице.

Когда у меня родился сын, в военном городке, где мы жили, детей в детский садик брали по очереди. Мне необходимо было выходить на работу. Я попросила отца приехать на пару месяцев, посидеть с ребенком. Тогда мама сильно болела, и помочь мне не могла. Он отказался. Конечно  я обиделась, не могла понять - почему не захотел приехать? И только несколько лет спустя, когда я спросила папу об этом, он обьяснил, что не хотел портить карьеру моему мужу. В то время мой дедушка, Демьян Яковлевич, давно уже был реабилитирован. А страх, пережитый в детстве и юности,  чувство беспомощности простого человека перед властью, научили не «высовываться», приучили жить бедно и незаметно.

Мои родители встретились и  поженились в 1949 году.  Моей старшей сестре в ту пору было три года. Трудно представить себе двух  более не подходящих друг другу людей. Настолько они были разные по воспитанию, мировоззрению, образованию. Думаю, что отец пожалел молодую миловидную женщину с ребенком, которой не слишком хорошо жилось в родной семье. А мама просто не смогла противостоять уговорам окружающих. После войны выйти замуж за здорового мужчину с руками и ногами, имея ребенка на руках, считалось невероятной удачей. Конечно, она рассчитывала на поддержку и заботу мужа. Да и растить ребенка одной было тяжело. Благие намерения были с обеих сторон. Но, как известно, благими намерениями устлана дорога в ад.

Может быть, если бы отец меньше пил, а мама его немного больше любила, они прожили  бы  свою жизнь лучше. Мама искала утешения в нас – своих детях. А отец, по настоящему бывал счастлив только раз в году - 9-го мая, в день Победы.

Случилось так, что его боевые награды были украдены. Об этом узнал Сергей Волгин муж золовки моей сестры. Он тоже воевал и понимал, как обидно потерять ордена, заработанные тяжелым военным трудом. Сергей купил на рынке в Кисловодске  такие же награды, что и утраченные папой. Вероятно, они тоже были украдены или их хозяин умер, а родственники решили  продать. Эти награды семья Волгиных подарила моему отцу. Я благодарна, ныне покойным, замечательным людям  Сергею и Евгении за то, что они подарили папе возможность надеть боевые награды и пройти 9-го Мая в строю фронтовиков, вновь переживая  прекрасное чувство Победы.

С годами отец стал больше пить, это мешало ему на работе. Он  был лучшим в городе сметчиком. Одно время возглавлял сметный отдел «Гражданпроекта», что удивительно, учитывая его образование. Всю свою жизнь папа учился своей профессии, поэтому не было в Липецке человека  грамотнее его в сметном деле. Последние годы перед пенсией папа работал в Сенцово, там была  Объединенная проектная контора транспортных  предприятий города. Отцу прощали пристрастие к спиртному за грамотность и скорость выдачи сметной документации. Так он  доработал до пенсии.

В последние годы брак родителей распался. Мама всю жизнь мечтала о нормальном жилье, чтобы не топить печь и не бегать в лютый мороз в туалет на улицу. Тогда государство предоставляло квартиры хорошим работникам по ходатайству  предприятия, если не было собственного жилья. Для этого маме нужно было развестись с отцом и продать свою долю в доме на Костенко. Отец, конечно, из-за своих страхов был против подобных мероприятий. Но мама настояла на разводе и продала свою половину дома, а вскоре получила квартиру на улице Горького. Это жилье для мамы было большим благом. Старость она прожила в тепле и комфорте. Отца тоже  звала с собой, но их совместное проживание ограничивалось временем от запоя до запоя. Летом на Костенко постоянно собирались все алкоголики округи. Мама жила отдельно и узды больше не было. Зимой папа был  у нее на Горького, а затем у меня. Грустно и больно было смотреть, как быстро сдает отец из-за бесконечных запоев.

Умер он от алкогольной интоксикации, просто не дошел до магазина, где продавали спиртное на розлив.  Его слабое сердце не выдержало. Случилось это 9 августа 1992 года. За неделю до этого события мы с ним поссорились. Я привезла домой маму после операции, а он стал приставать к ней: «Верочка давай выпьем, и все пройдет». Начинался очередной запой. Как же я потом каялась, что отправила его на Костенко. Мне казалось, что если бы он не ушел тогда, то ничего не было бы. Только, когда не стало отца, я поняла, как люблю его, ведь я была у него единственным самым близким и родным человеком. Сейчас, приходя на улицу Костенко, я поднимаю глаза к небу и говорю: «Здравствуй, папа». А уходя: «Прощай». Иногда, в преддверии тяжелых перемен в моей жизни, он мне сниться и жалеет меня.

Однажды мне был необходим совет. Я не могла решить, из чего делать пристройку к дому – из кирпича или газосиликатных блоков - и, ложась спать, произнесла: «Хоть бы кто подсказал, как поступить?» Папа подсказал. В эту ночь во  сне я увидела, что он кладет стену из газосиликатных блоков. Я поступила по-своему и сложила стены из кирпича, а потом поняла, как он был прав. Последуй я его совету, пристройка  получилась бы дешевле и теплее.

Дорогой  мой папочка, ты и там любишь и оберегаешь меня. Очень важно при жизни родителей говорить им о своей любви. По возможности заботиться о них. Как часто теперь, мысленно, я прошу у отца прощения за все мои грехи перед ним. Он был хорошим, честным и справедливым человеком, несмотря на свой вспыльчивый  характер. Я могла бы не рассказывать о его пристрастии к алкоголю, но хочу, чтобы мои дети и внуки, зная о слабостях своих предков, тысячу раз подумали, прежде чем выпить стакан вина, чтобы на примере деда  поняли, как важно не допустить подобных вещей, чтобы не потерять здоровья,  уважения окружающих и любви близких.

И все же, не смотря на свои слабости, мой отец был замечательным человеком: настоящим героем на войне и большим оптимистом в мирной жизни. Он совершил главное в своей жизни – в числе многих русских людей, сумел победить Германию и отстоять для нас право на жизнь. Нам, нашим детям и внукам  всегда нужно вспоминать о нем с благодарностью."