Рассказывает Виктор Заболотский, член Общественной палаты РФ, председатель правления Ханты-Мансийской региональной организации Российского союза ветеранов Афганистана и окружной организации ветеранов «Боевое братство": 

"Мой дядя, Михаил Заболотский, с детства готовил себя к службе. Занимался спортом, самообразованием, был серьёзным, целеустремлённым человеком. Окончил лётное училище и в войну был лётчиком-бомбардировщиком, командиром экипажа. На бомбометание летали часто. Особенно запомнился мне его последний бой. Дело было осенью. Где-то в болотах и лесах Белоруссии застряла немецкая колонна: слякоть, распутица, машины забуксовали. И экипаж дяди разбомбил эту колонну. Когда возвращались обратно, попали под шквальный огонь зениток. Подбили. И дядя Миша делал всё возможное, чтобы посадить машину как можно дальше от линии фронта. Подходящего места, озера или реки, не было. И дядя принял решение посадить машину в лесу. Там она, ломая крылья, приземлилась, чуть не раздавив дом лесника. Экипаж, кроме дяди, не пострадал. А командиру проломила череп фотокамера, которую стали устанавливать на бомбардировщиках, чтобы проверить, имело ли место бомбёжка на вражеской территории. Просто и в войну были трусы, которые, боясь заградительного огня, сбрасывали бомбы в болото, лес, подальше от огня неприятеля. Дядя Миша потерял сознание, и его привезли в госпиталь в Москву. Это был единственный тогда госпиталь в стране для офицеров летного состава. Очереди на операцию были большие, и главврач приказал дядю Мишу, не приводя в сознание, положить под капельницей в холодильную камеру. Через неделю операционная и хирурги освободились, и о нём вспомнил главврач:
– А где тот лётчик, с дыркой в голове, жив?
– Жив!
– Готовьте его к операции!

Моего дядю привели в сознание, а главврач стал с ним беседовать:

– Здравствуй, сынок! Как себя чувствуешь? Мы тебя будем сейчас лечить! Сделаем операцию, отверстие в голове закроем серебряной пластиной!
– Я не хочу ничего чужого в своей голове носить! – ответил дядя Миша. – Есть другие варианты?
– Можно вживить твои кости, – сказал хирург. – Но для этого нужно отпилить два твоих ребра.
– Делайте так!

После такого сложного ранения он получил инвалидность, но прожил долго. Умер лет десять назад. Был очень трудолюбивым, активным человеком. До последних дней вёл хозяйство, вставал в пять утра, ложился в одиннадцать. Он мне часто рассказывал про войну, и это впоследствии повлияло на мой характер, на мою жизнь и службу в армии".