Боевой путь

Василий Запара  переехал жить в город Запорожье,где поступил в ФЗУ. Работал на заводе, потом на стройке. Занимался в местном аэроклубе. Теоретическая подготовка там производилась в вечернее время без отрыва от производства. Когда молодые люди уже были готовы к практическому обучению на самолёте  (У-2) и прыжкам с парашютом, то перешли к обучению в дневное время.  С этого времени распорядок жизни у всех начинался с четырёх часов утра. Василий спал всего несколько часов в сутки, подъём был запланирован на два часа ночи.  Вот что нам рассказывал о своей учёбе в аэроклубе сам Василий Васильевич:                   

  «В аэроклубе я учился успешно. Я всегда помнил, слова, что мне сказал лётчик, прокативший меня на самолёте, что надо хорошо учиться на земле, чтобы научиться управлять самолётом в воздухе. Мне очень нравилось учиться, каждый день я узнавал что-то новое. Всё что говорили нам преподаватели, я впитывал как губка. А обучали нас всему, начиная от поведения на лётном поле, прежде всего соблюдения мер безопасности при работающем двигателе и заканчивая подготовкой самолёта к вылету. Под руководством инструктора мы изучали район полётов, на память чертили схему района полётов с лесами, речками и населёнными пунктами. Всё о чём нам говорили, надо было выполнять и знать пунктуально, особенно при посадке и покидания кабины самолёта. О том, как подготовиться к полёту, нам рассказывали целую неделю. В конце мы сдавали зачёт. Я получил отличную оценку и был не раз отмечен преподавателями и инструктором.  Своего инструктора я запомнил на всю жизнь. Ведь он для нас стал как первый учитель в школе Учил нас азбуке и чтению. Моим первым инструктором стал Сергей Готовкин. В его лётной группе нас было 8 человек: 6 юношей и 2 девушки. Первыми в нашей группе полетели самостоятельно Григорий Драков, и Екатерина Могильная. Как отзывался о них наш инструктор, они на лету всё схватывали и повторяли за ним действия по управлению самолётом.  Я вылетел на самолёте У-2 в нашей группе четвёртым. Выпускал меня в самостоятельный полёт начальник лётной службы аэроклуба Гракович.  Перед полётом с ним я заволновался. При посадке в кабину он спросил меня: «Как самочувствие молодой человек? К полёту готов?»   Я бодрым голосом ответил: «Чувствую себя хорошо и к полёту готов.  В тот момент я уже представлял себя так, как будто лечу самостоятельно один в кабине».  Проверяющий положил руки на края кабины самолёта, а я начал выполнять всё чему меня научил мой лётчик-инструктор. Во время моего полёта он два раза вводил мне вводную остановку мотора и оба раза я справился с задачей. После второго раза мы выполнили посадку в черте выложенного посадочного «Т», места приземления самолёта.  После пробега и торможения начлёт приказал мне подрулить к старту. Вылезая из передней кабины, он похлопал меня по плечу и сказал: «Молодец курсант Запара. Лети сам». И вот после приготовления самолёта, я выруливаю на линию исполнительного старта.  Все действия по управлению самолётом и мотором выполняю в автоматическом режиме. Позже я узнал, что это называется «динамическим стереотипом». А тогда я чувствовал себя так, как будто у меня выросли крылья за спиной, и я полечу не в самолёте, а на выросших крыльях. После отрыва самолёта я не выдержал и выплёскивая эмоции закричал, наверное, так, что перекрыл своими децибелами грохот работающего самолёта. В этом полёте, как во всей программе лётной подготовки на самолёте У-2 я всё выполнил отлично. В 18-ть лет я выполнил необходимую программу лётного обучения. Осенью в аэроклуб приехала комиссия из военно-авиационной школы истребителей города Севастополя. Экзаменационный полёт в зону и два полёта по кругу я выполнял с майором командиром авиационного отряда Качинской Краснознамённой школы военных лётчиков. Все его задания я выполнил уверенно и так как меня учил мой лётчик-инструктор Сергей Готовкин.  Когда я подошёл к товарищу майору получить замечания по выполненному полёту, он похлопал меня по плечу и сказал: "Молодец, Вася! И молодец твой инструктор, научивший тебя грамотно и безопасно летать. Приезжай-ка к нам в Крым греться на солнышке!" Его слова означали, что я стал кандидатом для поступления в Качинское КВАШЛ. Вскоре его приглашение было подтверждено повесткой из Военкомата.

       До поездки в Севастополь я рассчитался на стройке и пошёл работать на авиационный завод имени Баранова, который выпускал авиационные моторы для самолётов. Я в короткие сроки освоил профессию формовщика головок цилиндров. В январе 1940 года я получил повестку с указанием даты прибытия в военное училище под Севастополь. Вместе со мной поступать в Качинскую лётную школу направлялись 18 выпускников нашего Запорожского аэроклуба».

   С этого момента начался новый этап в жизни  Василия Васильевича Запары.            

          В городе Севастополе их встретили и привезли в авиационный городок, который располагался на речке Кача. В городке их переодели в солдатскую форму одежды и занятия начались не с полётов, как всем хотелось, а с изучения Уставов, строевой подготовки и других дисциплин. Настоящая учёба по теоретическим дисциплинам: Краткий курс истории ВКП(б), конструкции самолёта и мотора, аэродинамики, метеорологии, воздушно стрелковой подготовке, самолётовождению началась после приведения курсантов к Воинской Присяге. Это уже была воинская служба и подготовка к профессии военного лётчика-истребителя, в ходе которой курсантов учили выносливости и терпению, умению стрелять, бегать, плавать, выживать, быть самостоятельным во всех отношениях и самому главному любить выбранную профессию военного лётчика-истребителя и свою РОДИНУ.  Н а плечи курсантов легли все хозяйственные работы: уборка территории, охрана помещений, погрузочно-разгрузочные работы, внутренние наряды и как это не странно будет звучать участие в художественной самодеятельности. Кстати во время этих занятий Василий Запара освоил мандолину, гитару, балалайку и участвовал в струнном оркестре училища.

В Каче они снова приступили к изучению самолёта У-2 и полётам на этой машине. На этом этапе, ни каких приключений у курсанта В. Запары не случилось. Он уверенно подошёл к освоению самолёта И-15бис. Это был самолёт истребитель с одноместной кабиной. Кроме этих самолётов в школе они летали на УТ-2, УТ-1, Ути-4, И-16. В ангарах училища уже стояли самолёты МиГ-1, которые были секретными, и их курсанты видели только тогда, когда на них летали лётчики-испытатели. Все хорошо запомнили лётчика-испытателя Екатова, который погиб при проведении испытаний этого самолёта на глазах курсантов. 

   Василий Васильевич вспоминал самолёт Ути-4 так: «Самолёт был очень строгим в управлении, особенно на рулении и пробеге. Редко кто из курсантов прошёл обучение на нём, не потеряв направление на взлёте или пробеге. По этому поводу Начальником школы комбригом В.И. Ивановым был установлен приз, специально для курсантов, которые не допустят разворотов и поломок на этом типе самолёта. Приз был именные карманные часы с документами на них. Это был ценный по тем временам подарок. Часы в то время считались роскошью, а именные тем более. В нашей группе такого подарка никто не был удостоен. Хотя на нашем потоке несколько курсантов такие подарки от начальника училища получили.  И ещё с обидой Василий Васильевич вспоминал решение маршала Тимошенко о выпуске из школы в звании «Сержанта». Получается, что Нарком на них серьезно сэкономил. Ведь форма офицера ВВС тогда стоила дорого для государства. То, что буквально через месяц большинство из выпускников отдадут свою жизнь за свободу своей Родины, так и не став офицерами, тогда мало кто знал. Время было жестокое. Только что закончилась война с Финляндией. О том, как она проходила, мы знали из рассказов наших друзей курсантов. Дело в том, что вместе с нами учились в Каче две лётные группы из числа участников той войны и помнится, что один сержант был Героем Советского Союза к тому времени. К тому же с нами вместе учились курсанты Правительственной группы. В их числе был сын М. Фрунзе-Тимур, сын Анастаса Микояна – Степан, сыновья Ярославского, Баранцевича и других видных по тем временам руководителей государства. Для них тогда ни каких поблажек не было, разве что они меньше ходили в караул. В наряды по роте они ходили наравне с нами. Старшим в этой Правительственной группе был Тимур Фрунзе. Он был требовательным к себе и всем своим друзьям, не взирая, на высокие ранги их отцов.  Он сам был образцом выполнения уставных требований и школьных порядков и был их жёстким проводником в этой группе. У курсантов этих групп была и немного другая лётная подготовка. Они больше летали на самолётах, выполняли даже стрельбы по конусу. Поэтому, когда их выпустили из лётной школы, то присвоили воинское звание лейтенант».

    Вспоминая время учёбы в Качинской КВАШЛ, Василий Запара часто называет своих однокурсников: Труд, Вовкочан, Жук, Дубинина, Злобина. Все они обучались в первом звене и были безгранично влюблены в новую профессию, форму одежды военных «Сталинских соколов».

    Так Василий Запара, окончив лётную подготовку на боевых истребителях И-16, встретил начало ВОВ.  "В мире давно пахло войной, — рассказывает Василий Васильевич. — Мы были молоды и ощущали её дыхание. Но никто и не думал, насколько жуткой будет первая встреча с ней..."

          В ночь на 22 июня Запара стоял в карауле. Недалеко располагался палаточный городок зенитчиков. Раздались взрывы, какой-то грохот. "Мы думали, это наши соседи зенитчики стреляют по мишеням — учения идут. Кто мог знать, что фашистские самолеты бомбят Севастополь! — вспоминал мой дедушка. — А потом  рядом упала авиабомба! Все спросонок выбежали на улицу в белых кальсонах, как призраки!.. Столько крови было! Столько убитых!"

        Через неделю выпускники школы получили документы.  Сержанта В.В. Запару направили служить в воинскую часть под Одессу. "Молодежь" успела слетать за линию фронта по 3-5 раз, потом приехали опытные летчики и забрали все девять боевых самолетов, находившихся в распоряжении полка: ведь первое, что сделали немцы — практически уничтожили материальную часть на большинстве аэродромов Западной части нашей страны. Располагали, видимо, соответствующими данными. Теперь В. Запара с товарищами оказался в Кировограде.  Лётчики полка переучились и освоили новые самолеты МиГ-3. Но они в строевых частях не задержались надолго. Их быстро сняли с вооружения, так как они могли вести полноценный бой лишь на большой высоте, а немецкие самолёты Мессершмитт летали на средней высоте. Затем в часть поступили новые самолёты — ЛАГГ-3.  Последние нормально вели себя на средних высотах, но целиком, кроме металлического мотора, были сделаны из дерева. ЛАГГ-3 вспыхивал от первой же попавшей в него пули и горел, как факел. Вот на таком "чуде техники" Василию Васильевичу в 1942 году и пришлось воевать в небе над окрестностями Сталинграда. "За один месяц полк потерял почти всех лётчиков... — говорил с горечью Василий Васильевич. Фашисты были убеждены в том, что у русских совсем нет самолетов: за первые дни войны они уничтожили почти все самолёты на аэродромах, не дав им подняться в воздух. А тут они теряли в воздушных боях своих летчиков.  Русские лётчики на фанерных самолётах сбивали их хваленые пикировщики Ю-87.   Эти немецкие самолёты в войсках Красной армии были прозваны   "лаптёжниками", потому что его, не убирающиеся шасси, были похожи на ноги, обутые в лапти.  Уничтожали их самолёты истребители-штурмовики "Фокке-Вульфь190", бомбардировщики Ю-88 ("юнкерсы"), мессершмитты..."

Во время выполнения одного из боевых заданий на самолёте ЛАГГ-3 Василия Васильевича обстреляли немецкие зенитчики из "Эрликонов". Снаряд угодил в крыло.  Самолет загорелся и стал беспорядочно падать. "Тогда катапульты еще не было, не знаю, как удалось выпрыгнуть... — вспоминал Запара. — Даже сапоги в самолете остались. Мы их ремешками к педалям управления пристегивали, чтобы подошвы не соскальзывали...". Парашют раскрылся над территорией, захваченной врагом, и фашисты начали стрелять по советскому летчику с земли. Ранить не ранили, но попали в стропу парашюта, и он на своём парашюте стал снижаться с вертикальной скоростью, в два раза превосходящей положенную. Хорошо, что ветер в тот день дул в сторону нашей передовой. 

     "Я ударился о землю так, что несколько костей себе сломал, — вспоминал Василий Васильевич. — Хорошо, что пересек в воздухе линию фронта. Где меня подобрали танкисты и отправили в госпиталь ".

Через три месяца "подремонтированный" Запара уже осваивал в резервном полку самолёт Як-7Б. Этот самолёт был лучше всех тех, на которых ему довелось летать раньше. На нём он вновь был отправлен воевать на фронт....

Очередным пунктом его дислокации стал аэродром между Курском и Белгородом. Много раз Василий Васильевич сопровождал бомбардировщики во вражеский тыл, пролетал над орловской землей!  К этому времени Василий Васильевич сбил в воздушных боях три самолёта противника, рос счёт и уничтоженной им немецкой техники на земле.      

"Был вылет, который особенно пощекотал мне нервы", — рассказывал нам дедушка, когда его жизнь висела на одном только волоске. В тот день они получили задачу на сопровождение к цели двух групп по 9 наших бомбардировщиков Ил-2. Немцы этим самолётам во время ВОВ дали название «чёрная смерть». На их сопровождение были выделены восемь наших истребителей.  Объект для нанесения бомбового удара расположен был километров за 180 от линии фронта.  Это очень глубокий тыл противника.  Над линией фронта они встретили группу своих подопечных и взяли курс на объект. При подходе к цели наших бомбардировщиков их встретили десять фашистских мессеров. Четвёрка из них навязали бой Василию Васильевичу и его ведущему, командиру эскадрильи Гришину. Шестеро "бросились" за остальной частью группы... Началась схватка. Уже через несколько минут Василий Васильевич увидел, как вспыхнул самолёт его ведущего Гришина. Четыре вражеских самолета, как стервятники, построили круг вокруг самолёта Василия Запары. Атаки следовали одна за другой, и ему казалось, что ещё мгновение, и он будет сбит. Немцы, чувствуя свою безнаказанность, обнаглели и стали пренебрегать опасностью со стороны самолёта, которым управлял Василий Васильевич. Одного из зазевавшихся мессеров он сумел поджечь. Но легче от этого не стало.                           "У меня глаза на лоб вылезали, такие были перегрузки"- вспоминает Василий Васильевич. Фашисты гонялись за моим самолётом, пытаясь меня завалить. Но каким-то чудом я оставался в воздухе. Трассы от снарядов противника ложились то сверху, то снизу, а иногда и прямо передо мной. Я выполнял в воздухе такие выкрутасы и с такой перегрузкой, что в глазах было темно. Не помню, сколько по времени шла эта схватка, но в какой-то момент я понял, что немцы стали выходить из боя. Очевидно, что у них кончалось топливо в бензобаках.  Василий Запара направил свой самолёт в сторону линии фронта. Госпожа Удача в тот день была на его стороне. Когда его самолёт приземлился на родном аэродроме, механик насчитал в машине десять пробоин. У самого Василия Васильевича из небольшой раны на руке, которую он и не заметил, натек полный рукав крови.

 Тогда кроме его ведущего Гришина, с этого задания не вернулся командир полка Хирный, и лётчик Пётр Гнидо, который вернулся в свой полк спустя трое суток.

   В конце июля 1943 года на Орловско-Курской дуге происходили большие воздушные сражения.  В одном из боев немецкий снаряд разорвался прямо в кабине самолёта Василия Васильевича. Осколками разорвавшегося снаряда его ранило в голову, руки, ноги. Эти осколки он носил в своём теле до самой смерти.   Василий Запара направил самолёт в сторону линии фронта, поставил рули управления самолетом в режим пологого снижения и потерял сознание. Очнулся он только через неделю, уже находясь в госпитале. Весь в гипсе и бинтах.  На вопрос к медсестре: "Что со мной?", он получил ответ. "А вы к нам с того света пожаловали". Случилось очевидное, но невероятное. Самолёт, самостоятельно приземлился и уже на земле развалился на куски. Лётчика вместе с сиденьем нашли метрах в семидесяти от разрушенной машины...

И вновь раны "залатали" кудесники доктора и через шесть месяцев медицинская комиссия вынесла вердикт: "Годен к летной службе". Однако теперь Василия Васильевича ожидала работа лётчика-инструктора в резервном авиационном полку под Саратовом. Молодых неопытных вчерашних курсантов он учил выживать и драться с немецкими асами. До окончания войны через его руки прошло около ста восьмидесяти человек.  Подготовил Запара их для выполнения боевых вылетов. Сам, конечно, за это время написал не один рапорт, с просьбой об отправке на фронт, но всегда получал резолюцию: «Вы пока нужны здесь».

  На учебном аэродроме под Саратовом Василий Васильевич узнал известие о

нашей Победе над фашистской Германией. И вы не можете себе представить впервые за долгие годы им дали выходной день. Так и сказали, мол, завтра на службу не выходите. А они уже и забыли к тому времени, что бывают выходные дни.

    В Саратовской области, Василий Запара нашел свою судьбу. Девушки-подружки из близлежащего села приносили на аэродром молоко. Среди них была Антонина. Она сразу приглянулась и запала в сердце военного лётчика.  За три месяца до Победы они поженились и счастливо прожили с ней до самой смерти Василия Васильевича.