Из города Горохова Волынской области , в который уже входили фашистские танки, выезжали на грузовике с семьями командира дивизии Сущего Ф., комиссара Жилякова Г.И., и командира полка Савельева К,Ф. У Жилякова помню мальчика и девочку, а у Савельева двух мальчиков.

КОМИССАР
Кайзерман А.
Войну 124 стрелковая дивизия встретила в Западной Украине, в районе города Порицк, у самой границы. Она была переброшена сюда из района Житомира. Когда начался ночью артобстрел, паники не возникло. Все подразделения и части дивизии сразу же, в соответствии с боевым распорядком, заняли свои позиции в районе сосредоточения, вдоль границы, которую атаковывали части 6 полевой армии генерала Паулюса. Все бойцы мужественно и стойко встретили врага – мощным, ружейно-пулеметным огнем.
Противник отошел к границе. Но фашисты не унимались. Атаки следовали одна за другой. Авиация и артиллерия гитлеровцев бомбила и обстреливала позиции дивизии. Бомбы и снаряды «вспахивали» весь передний край, уничтожая огневые точки, разрушая траншеи, землянки, гибли многие бойцы и командиры, раздавались стоны и крики раненых. Протяжно и противно выли летящие снаряды, бомбы, мины. Это был первый, настоящий бой. А не очередные манеры и учения.
И всем было страшно. Все укрылись в траншеях, упав на землю, вжимаясь в нее поплотней. Прильнув к лощинкам, вдавливаясь в них, словно мать-сыра земля могла укрыть от рвущихся авиабомб, снарядов, мин, разлетавшихся повсеместно осколков, приносящих смерть. Страх сковал души и сердца бойцов. Смерть буквально стояла за спиной каждого и, ликуя, собирала свою кровавую жатву. Тоскливо смотрели на небо: там были одни немецкие стервятники – ни одного нашего самолета! В голове мелькала тревожная мысль: где, где же наши сталинские соколы, те тысячи самолетов, о которых говорили по радио, писали в газетах, показывали на парадах. Мы не знали тогда, что эти армады советских самолетов были уничтожены гитлеровской авиацией в первые часы войны, на полевых аэродромах , так и не взлетев в воздух.
После почти часового артобстрела и бомбежки, в результате которых было уничтожено более половины личного состава, фашисты, при поддержке танков, двинулись в очередную атаку. Оставшиеся бойцы, кое-как восстановив огневые точки, встретили противника огнем из стрелкового оружия. В бой пошли гранаты. Бойцов поддержали те немногие арторудия. Уцелевшие после бомбежки и артобстрела. В предполье запылала пара немецких танков, подбитых нашими артиллеристами. В сердцах окопников зажегся лучик надежды.
Немцы явно не рассчитывали на такое упорное сопротивление и к вечеру прекратили атаки. Наступила короткая передышка. Командиры подсчитали потери, оставшихся в строю. Были похоронены тут же, в траншеях и разбитых землянках, погибшие. А раненые, которые нуждались во врачебной помощи, переправили в медсанбат. Легкораненые отказались идти в медсанбат и остались в строю. Все , молча, переживали прошедший, первый в жизни, бой. И каждый, невольно, думал: «А что будет завтра? Удержим ли рубежи? Ведь прет такая силища. Танков много…. А наших то не видать. Где основные силы? Ведь мы были только прикрытием…».
Мелькали мысли об обреченности, но каждый гнал их от себя, веря в подход резервов. Поползли слухи о ранении командира дивизии генерал-майора Сущего. Это опечалило всех - его любили в дивизии. Ночь прошла спокойно. Немцы ночью, тогда еще, спали и отдыхали, не проводя никаких активных действий. И наши бойцы получили возможность отдохнуть, поспать. Правда, сон то был тревожный: кто-то периодически вскакивал. Кто-то плакал во сне, звал родных, кто-то скрипел зубами, матерился. Явно, что и во сне они продолжали воевать, бороться с врагом. Война с первого мгновения цепко схватила их души и не отпускала ни на минуту и так до самой последней минуты ее.
Утром, второго дня войны, начался новый ад кромешный. С рассвета массированный удар по позициям, занимаемые остатками дивизии, нанесла немецкая артиллерия, а затем двинулись «юнкерсы». Как на параде, разворачивались эскадрильи за эскадрильей и обрушивали свой смертоносный груз на оборонявшихся. Было видно, как при пике, от бомбардировщика, словно большие капли, отрывались бомбы и стремительно летели вниз. Казалось, что бомба падает прямо на тебя. И. невольно, еще больше вдавливался в землю, закрывая руками лица, словно это может тебя спасти.
Когда артиллерия и авиация сделали свое дело, из леса выползла цепь танков, шевеля стволами пушек, как усами, наводя их на наши рубежи. Внезапно стало тихо, и только рокот танков разрывал эту мертвую тишину. Все замерли. Наблюдая этот парад смерти, наша артиллерия молчала. Танков было много. Несколько десятков. Приближаясь к переднему краю, они на ходу открыли пушечный огонь. Бойцы укрылись за бруствером. За танками не спеша шли автоматчики. Поливая передний край свинцовой лавиной. Огонь был таким плотным, что голову поднять было нельзя. А у нас не было в дивизии ни одного автомата. Кончились противотанковые гранаты, да и патронов и ручных гранат оставалось совсем мало. Как дальше воевать? Помощь не подходила… .Мы одни, совсем одни… .Танковые клинья достигли наших боевых порядков и с флангов углубились в нашу оборону и вышли в тылы, где находился резервный батальон, прикрывающий командный пункт дивизии.
Батальон занял круговую оборону, проявляя невиданную стойкость и выдержку, отражая атаки фашистских танков и пехоты. Тяжелый бой развернулся южнее Порицка. Фашисты имели значительное превосходство в живой силе и танках. Непрерывно атаковали наши позиции. Артиллеристы, оставшись без боеприпасов, вывели из строя орудия и влились в боевые порядки пехотинцев. Защищая командный пункт, бойцы должны были экономить патроны и гранаты и вести только прицельный огонь. Поэтому они изменили тактику боя. Затаившись в траншеях, они подпускали гитлеровцев на максимально близкое расстояние, а затем открывали прицельный, губительный огонь. Начали делать связки из 3-4 ручных гранат и бросали их под гусеницы, подошедших близко, немецких танков. Солдат на выдумку силен.
Во время круговой обороны командного пункта дивизии, в боевых порядках находился полковой комиссар Г.И. Жиляков. Он был настоящим комиссаром в подлинном смысле этого слова. Во время очередной атаки фашистов, комиссар первый рывком выскочил из траншеи и с призывом: «Товарищи! Вперед! Бей фашистов! За Родину! Вперед!» мощное красноармейское «Ура!», удалая штыковая атака и гитлеровцы откатились назад.
К 24 июня немцы замкнули кольцо окружения и заняли город Горохов, прорвав оборону вокруг города. После ранения комдива. командование дивизией взял на себя полковой комиссар. Все остатки дивизии собрались вокруг командного пункта. Стало ясно, что помощи ждать не от кого. По слухам немцы были под Минском и Ровно. Остатки дивизии оказались глубоко в тылу немцев. Связь с командование фронта прервалась еще 22 июня. Нужно было отбить атаки и вырваться из окружения. Двигаться лесами на восток и соединиться с частями красной армии. Но гитлеровцы бросили новые силы для ликвидации «окруженцев». С утра на них двинулся мотоциклетный батальон гитлеровцев.
Комиссар решил выждать. Пока колонна мотоциклистов подойдет поближе и вытянется вдоль фронта обороны. Все замерли, затаив дыхание в томительном ожидании. Только сотни воспаленных глаз напряженно следили за колонной. Томительные секунды казались вечностью. И, наконец, короткая команда «Огонь!» и одновременно застучали пулеметы, раздались дружные винтовочные выстрелы, звонко выделялись пистолетные выстрелы, глухо ухали взрывы гранат. Десятки вражеских машин, потеряв управление, завертелись на месте. Сваливались в кювет. Раздались крики и стоны раненых. Оставшиеся в живых мотоциклисты, быстро сориентировались, бросили мотоциклы, скатились в кювет и открыли бешеный огонь из автоматов. Одновременно подтянулась немецкая пехота. Быстро развернулась в цепь и, поливая все пространство перед собой свинцовым дождем, устремилась к нашему переднему краю. Все бойцы замерли. Автоматный огонь заставил их укрыться за бруствер.
Полковой комиссар подумал, что если сейчас не поднять всех в контратаку, то фашисты сомнут оборону и уничтожат остатки дивизии. А она существует, как боевая единица, пока у бойцов есть воинское знамя. Тут же пришло решение. Он скомандовал адъютанту: «Принести знамя дивизии!» К комиссару прибежал запыхавшийся знаменосец. Жиляков быстро сорвал чехол, развернул боевое знамя, мгновенно выскочил из окопа: «Слушай мою команду! Вперед! За Родину!»
«Урааа!!» - подхватили призыв комиссара все бойцы и командиры, стремительно поднявшись в атаку. В бой шли все: и работники штаба, и связисты, и писаря, и артиллеристы, разведчики и музыканты, ездовые и санитары, повара и ординарцы. Вся эта лавина людей билась отчаянно и решительно, в страшной, рукопашной схватке. И хотя фашистов было значительно больше, они не выдержали русской, штыковой атаки и побежали».
-Бей гадов!- гремел голос комиссара, бегущего впереди, с развивающимся красным стягом. Вдруг он покачнулся, словно о что-то споткнулся, уронил знамя и упал. Кто-то тут же подхватил знамя и побежал вперед, увлекая за собой атакующих. Враг был отброшен.
Бойцы и командиры, в скорбном молчании, склонив обнаженные головы, стояли у тела комиссара, которого любили и почитали, как отца. Ночью бойцы ворвались в Горохов, разгромив не ждавших атаки, очумевших от ужаса гитлеровцев.
Утром комиссара похоронили в центре города. Попрощавшись с любимым комиссаром, остатки дивизии с боевым знаменем ушли в леса, продвигаясь на восток для соединения с частями Красной армии.
Много лет спустя после войны, мы, группа ветеранов дивизии, посетила места наших первых боев. Старожилы рассказали нам, что после возвращения немцев в Горохов, командир немецкой дивизии, узнав, кто похоронен на площади, (ему , как видно, рассказали о подвиге комиссара), приказал отдать воинские почести мужеству этого человека . Могилу комиссара не тронули. И она сохранилась до освобождения города в 1944 году. Для кого-то это миф, легенда, но для нас это быль, ибо подвиг нашего комиссара сохранился в памяти навечно.
Александр Кайзерман.. Санрайс, Флорида.

ПЕРЕПИСКА ВНУЧКИ АЛИСЕНКА К.А. С КАЙЗЕРМАНОМ А.

ПИСЬМО КАЙЗЕРМАНУ А.
Здравствуйте, уважаемый Александр!
Искала в интернете материалы о 124–ой стрелковой дивизии, и вышла на ваше произведение «Комиссар». Я уже много прочитала о первых днях войны, о боях в которых участвовала 124 дивизия, и, читая Ваши строки , не могла сдержать слез, в очередной раз в полной мере почувствовала и страх, и смертельную опасность, и безысходность тяжелейших моментов, и стойкость людей, и способность подняться и совершить невозможное.
В 124 СД служил мой дед, подполковник Алисенок Константин Алексеевич, зам. командира дивизии по хозяйственной части, начальник снабжения дивизии. Именно поэтому меня и волнуют события тех дней, той обстановки , в которой оказалась 124 СД.
О комиссаре Жилякове Г И я слышала еще от мамы, ей было 10 лет , когда началась война, семья в это время находилась в городе Горохове, и , благодаря ее отцу, моему деду, Алисенку К А. сумела выехать из города в первый же день войны. Дед с автомашины, на которой эвакуировалась семья генерала Сущего Ф Г , выгрузил часть вещей , и посадил , кроме своей , семьи полкового комиссара Жилякова Г. И, и командира 781 полка Савельева К Ф.
В единственном письме, полученном в этот период от него, (видимо писал по выходу из окружения дивизии в конце июля), он сообщал о гибели Сущего, Савельева и Жилякова.
Алисенок Константин тоже не дожил до победы, 21 сентября в Киевском котле попал в плен, прошел Владимир-Волынский офлаг 365, Хаммельбург – офлаг XIIID62, Регенсбург – рабочая команда 10.113, откуда за участие в подпольном движении был передан гестапо Вюрцбурга. В августе 1944 года направлен на уничтожение в Маутхаузен. Казнен 25 сентября 1944 года.
Все это мы узнали только в 2009 году, когда были опубликованы списки военнопленных, до этого числился в «без вести пропавших». Дальнейшие поиски привели к последнему страшному дню моего деда.
Благодарна Вам за Ваше произведение, может быть у Вас есть еще какая-нибудь информация о 124 дивизии, буду признательна за нее.
С уважением и благодарностью, Наталья Ильенко.
ОТВЕТ КАЙЗЕРМАНА А Я
Уважаемая Наташа ! Получил ваше письмо . Спасибо вам за него и за ваш отзыв о моем очерке " Комиссар". Я не служил в1941 году в 124 сд, летом 41 я только окончил среднюю школу, но с 1943 служил в этой дивизии. Она в то время уже стала 50 гвардейской дивизией. Я служил в ней до 1956 года, поэтому хорошо знал ее историю, весь боевой путь. Я еще встречался с участниками тех боев. И вот на основе этих воспоминаний и моего собственного опыта и написал очерк "Комиссар". Вы провели гигантскую работу по поиску информации о своем деде. Большое вам спасибо за вашу неутомимую работу от ветерана войны. Опишите ваш опыт в интернете - пусть он станет пособием по поиску для других ищущих данных о своих родичей, пропавших без вести в той войне. Пусть бог даст вам удачу в жизни, во всех ваших начинаниях. Еще ра большое спасибо за ваш поиск. С уважением.
Александр Кайзерман о3.17.2013