Завод эвакуировали в Чулым из Москвы в 1941 году, летом. В 1942 году мы уже вовсю мины делали, я ж на минах стояла. В сорок первом году приехал завод, его ж надо было ещё сделать. Помню - привезли станки, завозы были страшные, целые эшелоны станков. Ведь 200 станков надо было поставить, у нас кроме того был ещё цех инструментальный, ведь нужны были инструменты. Летом забетонировали площадки, крышу, стены поставили где паровозное депо и разместили токарный , инструментальный цеха. Я пришла работать на завод 2 марта 1942 года, до этого у нас работали москвичи. Как мы вышли работать, маленько подучились, сразу всех мужчин забрали на фронт, мы остались одни девчонки да пареньки молодые по 14 – 16 лет, Паша Шрейбер пришел на завод после 7 класса, было ему 14 лет. Они работали на револьверных станках , знаете, что это такое - это махина , это какая нужна была сила, чтобы каретку передвинуть, а они работали… У нас подставки – ящики были, потому что мы не доставали до суперста . Паша у нас ударником был, свою норму перевыполнял в пять раз, вместо 100 деталей по норме обрабатывал за смену 500. Для рабочих, перевыполнявших норму в 2-3 раза, рабочий день заканчивался на 30 минут раньше, не раз добивался такой привилегии Павел Шрейбер. Я работала токарем, обтачивала корпус мины.
Когда я сдала экзамен и получила удостоверение токаря 3 разряда, меня перевели на станок БИП №200, это большой такой станок нарезать резьбу. Мне было уже восемнадцать лет. Меня можно было переводить на такой станок , а остальные дети точили, стружку снимали., это такие безобидные операции, которые не требуют большого ума и большого навыка. А вот такие операции как резьба , как шлифовка, как обработка мины сложные, надо было опыт и знания иметь.. Я сначала стояла на резьбе стабилизатора, а потом заболел сменщик на другом станке и девушка заболела, оба заболели и меня сразу перевели на этот станок , шлифовальный. Это для меня восемнадцатилетней было очень тяжело. Надо было перекидать своими руками 1200 мин, каждая из которых весила 16 килограммов. Это была норма.»
… смена длилась 12 часов, но по ее окончании мы находили силы и время для участия в художественной самодеятельности, в субботниках, лыжных соревнованиях, а еще мы шили кисеты для воинов, выращивали табак на своих огородах, сушили картофель и морковь, сдавали нормы БГТО, ухаживали за ранеными…»
В 1944 году завод «Метрострой – 2» вернулся в Москву, вместе с заводчанами в Москву уехали 120 человек из Чулыма. Как самое трудное время вспоминает Анна Михайловна годы жизни в Москве – голодно было. Дома хоть картошка да капуста выручали, а в столице пришлось подрабатывать по воскресеньям на хлебозаводе, где любили сибирячек за невероятную «выносливость, честность и порядочность», давали перед работой наесться хлеба со сладкой водой да еще булку хлеба после 12 – ти часовой смены выдавали. Нравилось Анне в Москве, жили в общежитии на улице Бауманская, в комнате было 10 кроватей и общий стол. В редкие часы отдыха ходили в театры и на Красную площадь, на набережную Москвы-реки и в парки. Особенно нравилось московское метро, каждую станцию может и сегодня описать Анна Михайловна…