Один из многих солдат Победы.

 9 мая 1965 года в селе Плешково торжественно был открыт памятник воинам-землякам, погибшим на полях сражений Великой Отечественной войны. Внештатный корреспондент Павел Мальцев в газете «Ишимская правда» об этом событии писал:

«Жители села Плешково не видели ещё такого. Столько людей раньше и в праздники не собиралось. У здания Дома Культуры, расположенного около школы, играл духовой оркестр. На дощатую трибуну, опираясь на трость, поднялся человек. Ветер шевелил его кудрявые седые волосы, карие глаза были влажны. Не стыдясь своих слёз, обратился к односельчанам:

- Дорогие, товарищи! Матери, жёны, сыновья и дочери погибших солдат…

Упало покрывало к подножию обелиска, и вереницей посыпались венки. Обелиск потонул в цветах. Так жители села Плешково почтили память своих односельчан, ушедших в бессмертие четверть века назад. А организатором этого, взволновавшего всех жителей села события был вот этот седой человек, Зубарев Александр Георгиевич».

Александр с детства мечтал учить детей писать, считать, но судьба распорядилась иначе. В сентябре 1940 года, едва ему исполнилось восемнадцать лет, со студенческой скамьи, а он учился в ишимском педагогическом училище, был призван в ряды Красной Армии.

Война застала его в Западной Белоруссии. Воевать начал в 770 мотострелковом полку 209 моторизированной дивизии 17 механизированного корпуса. Пятьдесят дивизий немецкой армии (из них пятнадцать танковых) обрушили свою мощь на приграничные районы Белоруссии. Невозможно представить, какой силы удар приняли на себя наши войска.

24 июня 1941 года 770 мотострелковый полк был переброшен под город Гродно, на границе с Польшей, и занял позиции на участке линии обороны у реки Котра.  Вместе с пограничниками и бойцами 56 стрелковой дивизии отражал непрерывные, массированные атаки немецких войск. Для противника сложилась непростая обстановка: немцы вынуждены были бросить в этот район ещё два армейских корпуса и повернуть некоторые части своей третьей танковой группы.

Из-за отсутствия должного материально-технического снабжения и больших людских потерь нашим войскам пришлось отходить. Молодой солдат Александр Зубарев сполна испытал горечь потери боевых товарищей, горечь отступления.  Невозможно было забыть горящие белорусские деревни, глаза женщин и стариков. … Из-под Гродно с остатками наших частей, понесших большие потери, выходили уже по оккупированной территории. 11 августа 1941 года пробились в расположение 19 армии, северо-восточнее Смоленска. Старший сержант Зубарев был зачислен в отдельный зенитный дивизион 126 танковой бригады. Командовал бригадой полковник Корчагин. В последние дни сентября 126 танковая бригада вела бои за деревню Ореховня, расположенной в районе озера Пено Калининской области.

К концу сентября резко изменилась оперативная обстановка на Западном фронте. Линия обороны Западного фронта проходила по рубежам городов Белый-Ярцево-Ельня. До Москвы 300-350 километров. Двух заправок хватило бы немецким танкам, чтобы дойти до неё.  Немцы подтягивали и перегруппировывали силы. К началу октября 126 танковая бригада была переброшена на Западный фронт и уже 1 октября выгружала свою материальную часть с железнодорожных платформ на станции Дорогобуж Смоленской области.

2 октября 1941 года немецкие танковые клинья на севере прорвали нашу оборону в районе Духовщины, а на юге - в районе Рославля и устремились на соединение к Вязьме. Это было начало огромной битвы, битвы за Москву. Операция получила название «Тайфун». Как считают военные историки, это одна из самых крупных военных операций минувшей войны. С той и с другой стороны участвовали более 3 миллионов человек.

Для ликвидации, прорвавшейся, через нашу оборону немецкой группировки войск была, сформирована оперативная группа генерала Болдина, в состав которой вошла 126 танковая бригада. Эта оперативная группа войск и войска 30 армии встречными ударами должны были отсечь прорвавшиеся немецко-фашистские войска. К сожалению, сдержать, а тем более ликвидировать мощный удар противника не удалось. Оперативная группа генерала Болдина втянулась в затяжные кровопролитные бои. Неся большие потери, группе пришлось отступить. Путь к Вязьме для подвижных прорвавшихся соединений 3 танковой группы немецко-фашистских войск был открыт. 7 октября 1941 года танковая группа Гепнера соединилась с танковой группой Гота в районе Вязьмы. Немцы замкнули кольцо окружения, образовав тем самым котёл, вошедший в историю под названием «Вяземский котёл». В крепких тисках немецкой машины оказались 37 дивизий Западного и Резервного фронтов, 9 танковых бригад. Солдаты окружённой группировки Красной Армии, как отмечал, в своих дневниках немецкий генерал фон Бок, проявили чудеса героизма и мужества. 4 октября 1941 командующему окруженной группировкой войск генералу Лукину доложили, что перехвачена радиограмма, которую Гитлер адресовал генералу Функу, тому самому, войска которого брали Париж и Варшаву: «Почему вы топчетесь у Вязьмы? Идите на Москву». Функ отвечал, что Лукин также рвётся к Москве и мне едва удаётся его удержать. У окружённой группировки войск заканчивались боеприпасы, горючее, продовольствие. Медсанбаты были «забиты» раненными. В радиограмме командующему окружённой группировкой наших войск генерал - лейтенанту Лукину Сталин сообщал: «Из-за неприхода окружённых войск к Москве, столицу защищать некем и нечем. Повторяю - некем и нечем!»

 С 11 по 12 октября 1941 года наши окружённые части пытались несколько раз прорвать кольцо окружения у села Богородицкое, северо-восточнее Вязьмы. Наступали по лощине, вдоль реки Бебря. Немцы занимали позиции в лесу, на высотах, слева и справа, а также и впереди. Расстреливали прорывающиеся части наших войск прямой наводкой из артиллерийских орудий, миномётов и пулемётов. Из-за огромной скученности наших войск от каждого снаряда гибли десятки людей. 17 фашистских танков в развёрнутом строю стали давить наши прорывающиеся части. Морякам-артиллеристам 200-ого артдивизиона удалось оперативно развернуть свои орудия и почти в упор было уничтожено 4 немецких танка, 2- повреждено, а остальные повернули назад. Огнём орудий нашего артдивизиона были уничтожены артиллерийская и миномётная батареи противника. Но прорвать кольцо окружения не удалось. В этих боях мой дедушка получил ранение в руку. Командующий окружённой группировкой генерал-лейтенант Лукин был тяжело ранен и в бессознательно состоянии попал в плен.

Артём Боровик, ведущий телепрограммы «Секретные материалы» в одной из своих программ, посвящённых 60-ой годовщине трагических событий октября 1941 года, сказал:

… В течение нескольких дней Красная Армия потеряла под Вязьмой в октябре 1941 года более миллион человек. Вдумайтесь в эту цифру. В этих местах, где шли ожесточённые бои, до сих пор не пашут. Земля здесь перемешана с человеческими костями и ржавым железом. Наши военные историографы эти события называли просто Вяземско-Брянская операция. Как будто и не было этого жуткого котла, смертельного окружения, зловещей мышеловки». Сражаясь в окружении, сковав боевые действия 28 немецких дивизий, советские воины своими жизнями защитили Москву, дав возможность перебросить войска из Сибири и Дальнего Востока. В результате этого вновь созданным Калининскому, Западному и Брянскому фронтам удалось остановить врага на Можайской линии обороны.

Из-под Вязьмы выходили мелкими группами. Старшим группы, состоящей из 12 человек, в которой находился старший сержант Зубарев, был лейтенант 126 танковой бригады Левичев. Все были в летнем обмундировании, хотя было уже достаточно холодно. 23 ноября вышли к линии фронта у города Наро-Фоминска, но линию фронта перейти не удалось.  При попытке перехода 4 человека из группы погибли.

До 5 января 1942 года жили в землянке, в лесу у деревни Семичево Боровского района Московской области. Питались мясом убитых лошадей и тем, чем снабжали местные жители. 5 января 1942 года встретили передовые части Красной Армии. Затем молодому солдату, как практически и всем военнослужащим, временно находившимся на территории занятой врагом, пришлось проходить проверку в фильтрационном спец. лагере.

Пройдя проверку, Александр 8 декабря 1942 года был направлен на фронт, в действующую армию. Шок первых дней войны прошёл. Продолжалась военная биография дедушки в легендарной 24 Самаро - Ульяновской, Бердичевской, Железной трижды Краснознамённой орденов Суворова и Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии, которая вела ожесточённые кровопролитные бои под Сталинградом. В январе 1943 года дивизия входила в состав 65 армии генерал-лейтенанта Батова и занимала позиции Донского фронта.

В своих воспоминаниях   офицер-разведчик 6 армии Паулюса пишет: «Мы уже отступали без приказа… Наперегонки со смертью, которая без труда догоняла нас, пачками вырывая из рядов свои жертвы, армия стягивалась на всё более узком пяточке преисподней».

В своей исследовательской работе «Легендарная Железная» И.Н. Павлов пишет, что в ходе наступательных боёв под Сталинградом 24 стрелковая дивизия уничтожила 3300 и взяла в плен 5745 солдат и офицеров, захватила 50 танков, 5 самолётов, 255 орудий и много другой техники.

В своей заметке в газете «Ишимская правда» Павел Мальцев писал:

«Смелостью и отвагой отличался старший сержант Зубарев в боях на реке Северский Донец. Здесь же стал командиром взвода, получил звание младшего лейтенанта. В блиндаже, на боевых позициях начальник политотдела вручил ему партийный билет».  

В составе легендарной 24 стрелковой дивизии сибиряк дошёл до западных границ страны и смог бы пойти дальше, но был тяжело ранен. Готовилось широкомасштабное наступление 1 Украинского фронта в предгорьях Карпат. Линия обороны проходила по рубежам городов Ковель – Тернополь - Коломыя. 13 июля 1944 года разведгруппа младшего лейтенанта Зубарева готовилась к ночному поиску, нужно было взять «языка». Ночью по проходу, проделанному сапёрами, скользнули в темноту. В тишине достигли первой линии окопов противника, сползли в них, схватили немца, но тот успел поднять шум, завязалась перестрелка. Зубарев прикрывал огнём автомата отход группы. Когда уже оторвались от противника, прогремел взрыв: разорвавшаяся рядом мина опрокинула командира. Очнулся, когда его тащили на плащ-палатке по лужам. Затем были дни, полные тревог и мучений. Лишь после четвёртой операции он вернулся домой в конце 1945 года. Он мог бы отдыхать, но не тот характер. Вернулся к своей мечте и не изменял ей всю свою трудовую деятельность. Не одно поколение ребятишек училось грамоте у бывшего фронтовика. Добрая память осталась о нём в наших сердцах.

 За добросовестный труд в деле воспитания учащихся он был награжден в 1957 году Почетной грамотой Правительства РСФСР.

На заслуженный отдых ушел в 1978 году.