Т-112 "Старший лейтенант Владимиров" (бывший американский USS AM.139 «AGENT») относится к типу АМ. Водоизмещение корабля около 950 т. Скорость хода около 10 уз (10.2-10.4 уз. Экипаж – около 100 человек, в том числе 7 офицеров.) На вооружении корабля имелось противолодочное оружие, а именно: большие глубинные бомбы, размещенные в двух кормовых бомбосбрасывателях (стеллажах) по 8-10 единиц в каждом; два кормовых бомбомета по правому и левому бортам; серия малых глубинных бомб, располагавшихся на корме по обоим бортам в специальных скидных бугелях; 24-х ствольный бомбомет в носовой части корабля (на баке), называемый «ежом» и гидролокатор «Аздик». Запасной комплект глубинных бомб и взрывателей к ним хранился в минном погребе, который располагался в кормовой части корабля. Запасные бомбы от «ежа» хранились на верхней палубе в специальных кранцах, расположенных в непосредственной близости от бомбомета.
Средства борьбы с минами противника были представлены тремя типами тралов: механическим тралом с резаками на тралящих частях (один комплект трала был запасным), называемым тогда «Оранезо» и предназначенным для борьбы с якорными минами; электромагнитным тралом, электропитание которого обеспечивалось двумя дизель-генераторами мощностью каждого по 550 КВт и располагавшихся в машинном отделении; а также акустическим тралом очень простым по своей конструкции. Зенитное вооружение корабля было представлено двумя орудиями калибром 76 мм (носовым и кормовым) и четырьмя 20 мм автоматическими пушками, расположенными по две с каждой стороны. На мостике располагался небольшой дальномер.
Боезапас 76 мм орудий хранился в носовом и кормовом артпогребах. Кроме того, боезапас первых выстрелов хранился на верхней палубе в кранцах. Заряженные барабаны к 20 мм автоматическим пушкам хранились на верхней палубе. Стрелковое оружие было представлено несколькими винтовками американского образца, предназначавшихся для несения вахтенной службы и личными пистолетами офицеров. Из оружия, установленного на корабле новинку для нас представляли 20 мм автоматическая пушка «Эрликон», противолодочный 24-х ствольный бомбомет «Еж», механический трал «Оранезо» и гидролокатор «Аздик». Однако оно не представляло сложности в его освоении. Это объяснялось хорошей общеобразовательной подготовкой личного состава и отличным знанием отечественного оружия.

В проливе Лаперуза — На грузопассажирском пароходе «Балхаш» мы вышли из Владивостока в США 17.01.1943 г. Вначале наш курс пролегал через Цусимский пролив. Однако при подходе к заливу капитан парохода получил «радио» с требованием немедленно вернуться обратно, зайти в бухту «Находка», стать на якорь и ждать дальнейших распоряжений. По пароходу прошел слух, что в районе Цусимского пролива неизвестная ПЛ потопила два наших парохода со спецкомандами, направлявшихся в США за транспортными судами. Через некоторое время капитан «Балхаша» получил указание следовать через пролив Лаперуза.
Это было рискованно, ибо в это время года в проливе наблюдается большое скопление льда и сильная его подвижка. Опасения подтвердились. Выйдя в пролив наш пароход сел на большую льдину. С этого момента мы оказались во власти стихии. На этой льдине нас носило по проливу то в открытое море (Охотское), то обратно к берегам Японии. Такой дрейф продолжался около сорока суток, пока не достиг опасного рубежа. Наш пароход начал настолько близко приближаться к Японским берегам, что возникла опасность интернирования нас японскими властями. Капитан парохода распорядился о подготовке личного состава и парохода к возможному интернированию. На пароходе кроме нас (спецкоманды) были еще семьи (жены, дети), едущие в США к своим мужьям в советское посольство. Были еще три дежкурьера с очень большой дипломатической почтой. Дежкурьерам пожалуй досталось больше всех. Им надо было уничтожить почти всю дипломатическую почту, путем ее сжигания, что они и сделали за очень короткое время. Почту уничтожали в «буржуйке», которая находилась в каюте, где хранилась почта.

Вскоре наши страхи миновали. Из Владивостока к нам на выручку пришел ледокол «Добрыня Никитич». Он довольно быстро освободил нас из ледового плена и вывел на чистую воду в Охотское море. Оказывается на этой льдине, на другом ее конце, сидело несколько наших танкеров, идущих из СССР в США. Ледокол освободил и их из ледового плена и вывел их на чистую воду в Японское море. Время пребывания в ледовом плену было, конечно, не из «веселых». Основная, главная мысль, которая нас беспокоила, это то, что мы опаздываем в США за кораблями, которые стоят готовые и ждут только нас, чтобы их перегнать на Родину, где их так ждут.

Фактически же наши корабли не были готовы. К моменту нашего приезда в г. Темпо (на поезде из г. Портленда) корабли представляли собой «пустые коробки», которым еще предстояло долгое время стоять у достроечной стенки верфи. Достройка кораблей производилась уже на наших глазах. Когда закончилось строительство корабля? Когда личный состав перешел на корабль? Когда начались заводские и сдаточные испытания? Когда был поднят военно-морской флаг СССР? Когда начали и закончили переход по маршруту Темпо – Нью-Йорк. В марте 1943 г. мы прибыли в военно-морскую базу резервного флота США «Портленд».

Боевая подготовка — Конкретная учеба личного состава БЧ-II-III началась по прибытию в США. В это время мы уже имели представление о корабле, на котором нам предстояло совершить переход через Северную Атлантику в СССР и воевать. Нам были предоставлены чертежи корабля, в том числе чертежи оружия, их ТТД, баллистические характеристики пушек и правила стрельбы из них. Так что этого материала было достаточно для теоретических занятий.
Отлично проводили занятия со своими орудийными расчетами командиры орудий (76 мм.) Горбунов и Кузнецов. На высоком уровне проводил занятия гл. старшина Кучмин с командирами орудий, в т. ч. с командирами 20 мм. пушек Рябоконем, Дубовым, Пятимым и Гудащевым. Были и тренировки для которых, например, использовали специальный станок по заряжению 76 мм. орудия, стоявшего во дворе казармы. Отличных результатов на нем непременно добивались краснофлотцы Клименко и Некрасов. Они производили до 120 и более заряжений в минуту. Конечно, при фактической стрельбе количество выстрелов в минуту будет меньше. Проводились занятия с офицерским составом (командирами БЧ-II-III) кораблей (экипажей) дивизиона. Так, по решению дивизионного артиллериста Перегудова, занятия по правилам стрельбы из 76 мм пушек по морским целям проводил я.
Командование ВМС США предоставило нам возможность в течение двух недель орудийным расчетам корабля (экипажа) изучить материальную часть пушек, потренироваться на них и провести фактические стрельбы (конечно учебные) по воздушным целям (по конусу, буксируемому самолетом). С этой целью мы прибыли на одну из учебных баз, расположенную в районе г. Новый Орлеан на берегу Мексиканского Залива. Туда прибыли артиллеристы, т.е. БЧ- II, Т-111, Т-112, в т. ч. 3 офицера: дивизионный артиллерист капитан-лейтенант Перегудов (возможно капитан 3 ранга); командир БЧ-II-III Т-111 капитан- лейтенант Рябуха и я, командир БЧ-II-III Т-112 лейтенант Пуськов М.С. Эта учебная база (что-то вроде нашего учебного отряда) была хорошо оборудована, имела достаточное количество материальной части оружия и машин для фактических стрельб из 76 мм и 20 мм пушек. На учебной базе кроме нас было еще много команд из Индии, Африки, Латинской Америки и Европы.

Все шло хорошо даже очень хорошо. Но это нас и настораживало. Мы офицеры чувствовали, что нам спокойно отстреляться не дадут. Решили, что предстоит самое неприятное, это то, что нас лишат дальномера во время стрельбы. Так в конечном итоге и случилось. За 10 минут до начала стрельб было объявлено – дальномер вышел из строя. Перегудов приказал мне готовиться со своими орудийными расчетами (двумя) к стрельбе по воздушной цели без дальномера. Подготовку к стрельбе вел действительно вместе с орудийными расчетами. Ибо успех стрельбы зависит от каждого номера орудийного расчета: наводчиков (установщиков прицела и целика), падающих наряды (унитарный заряд), установщиков трубки, заряжающих и, безусловно, командиров отрядов орудий 76 мм.
Детали этой подготовки к стрельбе из-за давности времени трудно вспомнить. Пришлось, конечно, дополнительно изучить баллистику пушки; вести непрерывные наблюдения за стрельбой иностранных команд и прежде всего наблюдение за курсом, скоростью и высотой полета самолета с буксирующим конусом. На основании всего этого надо было разработать сравнительно простые таблицы стрельбы для орудийных расчетов; не последнее место здесь занимала и интуиция. Самое трудное и ответственное в этой подготовке к самой стрельбе было то, что управляющему огнем необходимо было определить (рассчитать) данные для первого выстрела и определить время подачи команды на открытие огня.

Орудийные расчеты Кузнецова и Горбунова провели стрельбы на отлично. Все разрывы снарядов (белые облачка) располагались впереди буксируемого конуса. Картина была впечатляющей. Самое интересное то, что после каждой стрельбы (их было две) начиналось настоящее паломничество иностранных моряков к пушке, чтобы поздравить наших краснофлотцев с отлично проведенной стрельбой. Они этой демонстрацией как бы говорили – и все уже вы победили несмотря ни на что. Прекрасно справились со своими обязанностями командиры орудий Кузнецов и Горбунов, заряжающие Клименко и Некрасов, установщики трубок Мельников, к сожалению фамилии остальных номеров двух орудийных расчетов не помню. Каждый из них заслуживает того, чтобы его назвать. Они были героями. Без их усердия и старания стрельбы не состоялось бы.
После стрельбы из 76 мм орудия начались стрельбы из 20 мм автоматических пушек. Они были также проведены отлично. В стрельбах принимали участие два расчета из четырех. В состав расчета входило два номера: командир и заряжающий (подносчик заряженных барабанов). Командиром одного расчета был Рябоконь, а фамилию второго расчета не помню, возможно, Дубов. И кто знает, не потому ли, что отлично проведенные стрельбы в Новом Орлеане явились причиной того, что мы не встретили ни одного вражеского самолета на всем пути нашего следования от Мексиканского Залива до Кольского залива.

Экипажи Т-111 и Т-112 с самого начала и до возвращения на Родину были в полном смысле слова "первопроходцами". Они все начинали первыми и впервые. Например, эти практические стрельбы по воздушной цели, которые были нам неслучайно организованы американцами без дальномера, были таким же образом организованы ими и для других экипажей, следующих за нами. Однако им было немного легче, ибо они уже знали, что было с нами и соответственно готовились к этому. Наш опыт, полученных в ходе строительства кораблей, на заводских испытаниях, в боевой подготовке, в освоении оружия и т.д. был небезразличен и для других экипажей.
С переходом личного состава из казармы на корабль начался следующий этап боевой подготовки. Боевая подготовка на корабле проходила параллельно с заводскими и сдаточными испытаниями, которые проводились в Мексиканском заливе. Артиллеристы изучали материальную часть, проводили тренировки и стрельбы по буксирующему щиту. Стрельбы в целом прошли успешно. Успешно прошли испытания трального и противолодочного (бомбового) орудия. По несколько раз ставились и убирались все тралы. Минеры действовали виртуозно. Все без исключения краснофлотцы и старшины БЧ-II-III и личный состав из других боевых частей показали, что они в совершенстве владеют оружием и готовы к переходу через Атлантику.

Начался переход из гор. Темпо в г. Нью-Йорк. Весь путь перехода использовался также для интенсивной отработки задач боевой подготовки. К моменту прибытия в Нью-Йорк все запланированные задачи боевой подготовки были отработаны и сданы дивизионным старшинам на «хорошо» и «отлично». Организатором БП, ее душой, был наш командир корабля старший лейтенант Брагин В.Т. Он тщательно, с завидной проницательностью, отрабатывал планы разнообразных корабельных учений и с не меньшей настойчивостью проводил их в жизнь. После кратковременной стоянки в Нью-Йорке начался самый ответственный этап – переход через Атлантику в Кольский залив. Переход этот был успешным. Все корабли без потерь и своевременно прибыли в главную базу Полярное. Приход наших кораблей к родным берегам был для меня двойным праздником. Он еще совпал с освобождением моего родного города Стародуб от немецких захватчиков 23.09.1943 г.

Ходовая вахта на Т-112 — При длительных многосуточных походах, например, при сопровождении транспортных судов (участие в конвоях) командир корабля устанавливал, как правило, боевую готовность №3. Вахты на боевых постах менялись каждые 4 часа. На ходовом мостике была сооружена небольшая импровизированная штурманская будка, что-то вроде большой конторки закрытой брезентом сверху (в виде козырька) и с боков с целью защиты штурманского имущества от дождя, снега и соблюдения светомаскировки. Однако, плавание в Арктике в сложных гидрометеорологических условиях (плавающий лед, частые шторма, плохая видимость из-за тумана, дождевых и снежных зарядов), а также плавание при слабом навигационном оборудовании театра (по несколько суток приходилось идти по счислению, не имея обзерваций), представляло большую трудность.