Коротков Николай Михайлович погиб в первые часы войны 22 июня 1941 в 22года. Страшная трагедия Военной авиашколы в Поставах (Михалишки) . Фото декабрь 1940г

Мой дядя — старший брат мамы. Родился на ст. Вязники Ивановской обл. в 1919. Первый ребенок и сын в большой семье. С детства мечтал летать записался Вязниковский аэроклуб. В июле 1940 года, в группе курсантов, прибыл на станцию Поставы в Ззападной Белоруссии, близ границы с Литвой. Территорию -  только несколько месяцев тому назад была освобождена от польско -  литовских властей и вошла в состав СССР.

Из воспоминаний выжевших после войны.

«Поставская военная авиационная школа пилотов была только что образована и состояла из двух отрядов. 1-й отряд был сформирован из солдат срочной службы, призванных в армию из разных областей страны. Наш 2-й отряд был сформирован из выпускников Дзержинского и Таганского аэроклубов Москвы и по своему образовательному уровню был выше, чем 1-й отряд, так как состоял из выпускников 10-х классов школ, техникумов и студентов 1 и 2 курсов ВУЗов Москвы.

Поначалу много времени тратилось на обеспечение жильем, питанием и дровами, Учеба была на первых порах чуть ли не второстепенной. Курсанты школы несли караульную службу, охраняя стоянку самолетов, бензохранилище, продовольственные и вещевые склады, мастерские, здания казарм и дома начальствующего состава. В программе занятий были также строевая и стрелковая подготовка. Тем не менее, за зиму прошли теорию, матчасть Р-5 и СБ. В мае 1941 теоретические занятия были прекращены, и оба отряда занялись только полетной практикой, для чего мы перебазировались из зимних казарм в летние палаточные лагеря близ селения Михалишки, где находился основной аэродром, отстоящий от железнодорожной станции Поставы на 60 км. К 22-му июня мы практически закончили программу на Р-5 - она была не очень большая, поскольку Р-5 не так уж сильно отличался от У-2.

Авиационная школа «сидела» на трех аэродромах: Поставы (основной), Михалишки и, предположительно, Воропаево (полевые). Все аэродромы и обслуживающие их подразделения входили в состав 32-й и 100-й авиабаз 13-го района авиационного базирования. В Поставах на 30 мая 1941 г. значатся управление 32-й авиабазы, 132-я ОРС управления и 137-й БАО. Аэродром в Михалишках обслуживал 146-й батальон аэродромного обслуживания, принадлежавший 100-й авиабазе. Неподалеку от Михалишек строился еще один.

22 июня 1941 г. все курсанты с утра были на аэродроме. В 11 часов услышали по радио о нападении Германии на СССР. Полеты были прекращены. Стали дооснащать самолеты вооружением, крепили бомбодержатели, завершали ремонтные работы, заправляли баки бензином, маслом, водой. Всего на самолетной стоянке находилось около 50 самолетов У-2, Р-5 и СБ. Они стояли двумя рядами, как обычно в мирное время. В военное время самолеты должны быть рассредоточены по всему периметру аэродрома и замаскированы. Ничего этого, по непонятным причинам, сделано не было. Дело в том, что наш начальник училища, полковник Тимофеев, был стреляный воробей. Он ждал указаний сверху о рассредоточении самолетов, боясь самостоятельно принять решение. В то время за это могли посадить.

Около самолетов работали два отряда курсантов (около 200 человек), а также инструкторский и технический состав (около 100 человек). В 17 часов мы услышали гул моторов. Все повернули головы в сторону гула и увидели девятку двухмоторных самолетов летевших на высоте около 1000 метров. Так как никаких сигналов воздушной тревоги не было, все решили, что это возвращаются наши бомбардировщики после налета на немцев. Мы даже не заметили кресты на крыльях самолетов. А это были Ю-88 немного похожие на наши СБ. За первой девяткой следовала вторая, а за ней шестерка самолетов. Мы стояли, разинув рты, как завороженные. Никаких криков или паники не было. Я понял, что это немцы, только когда увидел отделяющиеся от самолета бомбы. Сразу упал на землю, и тут же началась жуткая какофония. Когда все стихло, я поднял голову и понял, что остался цел, и невредим. Горело 20-25 самолетов, остальные были уничтожены или повреждены. Позже только один СБ и один У-2 смогли взлететь. Кругом раздавались крики и стоны. Все курсанты и техники, оставшиеся невредимыми стали вытаскивать раненых из-под горящих самолетов, которые периодически взрывались.

Поступил приказ складывать отдельно мертвых, отдельно раненых. Подъехали несколько грузовиков, и мы погрузили раненых на эти машины. В качестве сопровождающих на них сели курсанты и офицеры. Они уехали на ближайшую железнодорожную станцию Гудогай. Немцы вечером того же дня выбросили на станцию десант, и о судьба раненых и сопровождавших их сослуживцев нам не известна.Сорок восемь погибших курсантов и авиатехников похоронили прямо на летном поле в воронках, а вечером, оставшиеся около 80 человек курсантов, техников и офицеров, двинулись в путь к своим казармам, находившимся от аэродрома приблизительно в 60 км. Шли всю ночь и только к 16 часам 23 июня добрались до нашей основной базы в Поставах. Командование сообщило, что если подадут вагоны, мы отправимся вглубь страны. Если же вагонов не будет, придется защищаться с помощью винтовок. Я бы не сказал, что морально мы были подавлены. Мы считали, что это просто оплошность, и мы все равно победим, но немножко приуныли, когда нам сказали, что пока не будет эшелона, надо рыть окопы. Информация о том, что если пойдут танки их пропускать, а уже пехоту, которая идет за танками шпокать из наших винтовок, тоже не радовала. Делать нечего - начали рыть окопы. Днем 24 июня на станцию Поставы прибыл паровоз и около 15 пустых вагонов и платформ, на которые очень быстро было погружено все оборудование и имущество, хранившееся на складах нашей школы. Мы удрали буквально из-под носа приближающихся немцев, преследуемые артиллерийской стрельбой и гулом танковых моторов.

Была такая каша! Как мы бежали!». «Каша» наверно была действительно большая, а вернее паника, потому что немцы вошли в Поставы только 6 июля, то есть через 12 дней после бегства авиашколы. Ещё один очевидец тех событий позже вспоминал: «Немецкие самолёты пролетали низко над местечком и летели дальше на Восток. Мы даже толком не успели осознать, что же теперь будет. Паника, которая распространилась в Поставах, была неописуемой. Многие советско-партийные работники, так называемые «восточники», и евреи, бежали в Россию. Дороги тогда были тёмные от тысяч мужчин, женщин и детей».

А немцы, войдя в Поставы, не мешкая посадили на школьный аэродром свои бомбардировщики. В разведсводке штаба Западного фронта № 11 на 10 часов 30 июня 1941 г. указывалось: «На аэродроме Поставы 29 самолетов ДО-17». После войны аэродромы школы были заброшены, но находившийся в стадии строительства был «доведен до ума» и просуществовал, как военный, до середины 90-х годов; в настоящий момент он находится в состоянии разора и запустения: полоса приходит в негодность, в ангарах хранится колхозная сельхозтехника.

О том, что у села Михалишки нынешнего Островецкого района накануне войны базировался учебный аэродром Поставской военной авиационной школы пилотов, уничтоженный немцами 22 июня 1941 года, в здешних местах знает каждый. Еще живы люди, ставшие свидетелями той страшной трагедии, любой мальчишка без труда укажет ее место, а окрестные леса и поля нет–нет да и выдадут на–гора очередной артефакт минувшей войны. Память погибших свято чтят в местной школе. Трагической истории аэродрома в краеведческом музее посвящена отдельная экспозиция. Однако понадобилось без малого семь десятилетий, чтобы вернуть из небытия имена летчиков, встретивших здесь войну, и восстановить наконец всю историческую правду в отношении судьбы учебного аэродрома, в один день ставшего для одних дорогой в вечность, а для других — началом великого ратного подвига.

Воздушным налетам подверглись аэродромы не только строевых частей ВВС. Удары авиации противника были нанесены также и по учебным центрам летных училищ и школ. В Западном ОВО их было 13,