Дедушку призвали на войну 21 марта 1941 г. из Сталинграда, где он проживал на ул. Кронштадская 60 с матерью (Шишкиной Агафьей Ивановной), женой и дочкой. Его отец, Архип Шишкин погиб в грузовом порту перед войной. Архип служил в царской армии и играл на флейте .У Архипа и Агафьи было 9 детей.

Его жена, Шишкина (Мололкина) Анна Никифоровна приходилась сестрой Мололкину Ивану Никифоровичу - прокурору Царицынской железной дороги. До 1943 г. она работала под бомбежкой на Сталинградском пивзаводе мастером-пивоваром. Она рассказывала, как немцы, упившись, тонули в чанах с пивом. В 1943 г. она эвакуировалась с семьей и детьми в п. Вишневка Палласовского района Сталинградской обл. В январе 1946 г. дедушка демобилизовался и в 1947 г. нашел семью в эвакуации. Они его уже не ждали, так как ранее получили на него похоронку. Он забрал семью и приехал в Сталинград. Дом был разбомблен (там до сих пор воронка) и они поселились в подвале разбитого госпиталя на ул. Советской. Из тяжёлого положения помогла выйти сестра Константина Архиповича (Раиса Архиповна), которая получила квартиру на ул. Мира 11 и заселила в неё брата с семьей. Эта была первая восстановленная улица Сталинграда. В последствии она получила другую квартиру.

Дедушка про войну рассказывать не любил. Его военная специальность с начала войны была сапер. После того, как 6 сентября 1942 г. он перенёс ранение в левое плечо, его послали на курсы вожатых собак в 1943 г. (подрывник - нет такой специальности). Он мог и взрывать, и разминировать, участвовал в разминировании Праги. Когда я была маленькой, я вместо садика ходила к деду. Мы вместе с ним красили балкон, полы, ну и еще много чего. Мы кормили рыбок, у него был большой аквариум, а когда он получал пенсию, то покупал бутылочку вина, выпивал, становился добрым и начинал вспоминать про войну.

Из рассказов: "ЭТО БЫЛ один большой взрыв....БАХ, БАХ, бах... (и слезы в глазах деда). Я собираю взрывчатку, Джулик бежит... бах, бах....взорвался мой Джулик, танк горит" (и опять слезы). Я его спрашиваю: "Джулик - это друг? Да нет, это мой Джулик.... " (и опять слезы). Вот так мы с ним беседовали. Из всех этих бесед я поняла, что он снаряжал собак для подрыва танков. И еще он закладывал мины и участвовал в разминировании, поэтому его демобилизовали только 1946 г. Когда дед был трезвый, с него ни слова не вытянешь о войне.

Ещё вспоминаю, когда дед получал пенсию, бабушка пекла пирожки, они звали меня. Дед покупал себе "Веру Михалну" (красный виноградный вермут), бабушке кусочек корейки, мне конфеты "Школьные". Ах, какой это был праздник! Дед катал меня на спине, а  еще мы вместе меняли воду в большом аквариуме! Помню, однажды, мы втроем ездили на рыбалку, но сначала пошли на рынок и купили "зембель". Так, судя по всему, называлась плетёная сумка в те времена.

Во время войны отец был ранен в левое плечо, а также получил травму колена, из-за чего лежал в госпитале. У отца было много наград, но их могло быть больше. Он рассказывал, что когда его в очередной раз представили к высокой награде, он не сдержался и за дело нагрубил высокому начальству, по этой причине награду ему не дали. Подробностей, к сожалению, не рассказал.

В те времена мы жили в подвалах, всё было разрушено. После войны отцу и его сестре Раисе дали квартиру на улице Мира 11, это была первая восстановленная при помощи труда пленных немцев улица . . После новоселья сразу подали заявление на расселение. Когда предоставили ещё одну квартиру, я уговаривала папу переехать, но он сказал, что с этого района не уедет, и его сестра Раиса переехала жить в новое жильё.

Военные песни вызывали у отца слёзы на глазах, он не мог их слушать, закуривал и уходил. До самой смерти отец курил махорку, так как другие сигареты вызывали у него кашель. Махорка продавалась в виде пачек. Даже, когда здоровье было уже слабое, он замачивал листья табака в кипятке, чтобы избавиться от горечи (крепости), потом просушивал, делал папироску из газеты и курил.
Отец был очень молчалив, из него даже слово трудно было вытянуть, он предпочитал сидеть на балконе и смотреть вдаль. Но, иногда, были особые дни. После получения зарплаты, он приносил нам целый кулёк конфет и пряников, старался поровну поделить между детьми. Я свои конфеты сразу прятала под подушку, так как братья, быстро съев свою часть, начинали просить у меня мою..) Потом отец говорил: "Тань, вот тебе зарплата, матери не давай.... - Ну а как я не отдам то?".... он так шутил. Раньше было вино "Плодовое ягодное" стоимостью в 90 копеек, он давал мне рубль и отправлял в магазин. И вот только, выпивая вино по этим особым дням, он, придавался воспоминаниям и рассказывал нам что-либо. Он выпивал лишь в день, после зарплаты, а в остальные дни был всегда трезв.

У нас был большой аквариум на 10 вёдер и отец разводил аквариумных рыбок в нём. Целыми днями возился с меченосцами, гуппиями и вуалехвостами, менял в аквариуме воду, отсаживал мальков.
Папа любил рыбалку. Иногда, приходя в пятницу после работы домой, брал мать, меня, и мы уезжали на выходные на озеро, за Волгу. Однажды, отдыхая там, он случайно зацепил маму крючком, пришлось ехать в больницу, чтобы вытащить. Каждый раз привозил с рыбалки целую кошёлку (плетёная корзина) рыбы и ведро раков.....и мы их чистили часами, а потом готовили.

Несмотря на то, что отец закончил лишь 4 класса церковно-приходской школы, он отлично разбирался в математике и помогал нам в обучении до 10-ого класса. Он был очень умным.

Мама, как вышла на пенсию, чтобы получить квартиру под расширение, устроилась дворником. И мы, всей семьёй, включая отца, вставали очень рано и во дворе по улице Мира убирали снег зимой до работы, до 7 утра, а когда снега не было, мыли подъезды. Мама меня поднимала и до начала занятий в школе я помогала ей в работе, зевая от усталости.
Жили небогато, средненько, я донашивала вещи старшей сестры.

У отца был родной брат Тимофей, который после войны заходил в гости и пытался настроить общение, но отец его отшвыривал и руки не подавал. Кажется, тот был дезертиром.