СО СПЕЦЗАДАНИЕМ В БОЛГАРИЮ

(КАК ЭТО БЫЛО)

Тяжело оторвавшись от взлетной полосы, самолет медленно набирал высоту, уходя в ночь. Это был транспортный самолет, оборудованный в соответствии с военным временем пулеметами, установленными сверху на турели и в окнах с обоих бортов.

Шел сентябрь 1941 года. Две группы болгар по 4 человека в каждой улетали из Советского Союза для борьбы с фашистскими захватчиками на родной земле. В каждой группе пятым человеком был русский радист: в одной группе - я, в другой - мой друг Борис Фадеев.

Мы молча сидели на скамейках, расположенных вдоль бортов самолета, погруженные в свои думы. Посередине, между нами, лежали грузовые парашюты. Если наши болгарские товарищи возвращались на родину нелегально для тяжелой и опасной борьбы, но все же на родной земле, то Борис и я, вчерашние студенты Московского института связи, улетали от своей родины в неизвестность.

Еще утром, сидя на берегу небольшого ручья, где-то в окрестности Симферополя, мы написали последние письма своим родным и близким, просили их не волноваться, если не будет долго писем.  Уверяли, что все будет хорошо, обещали вернуться. Выполнить это обещание почти никому не удалось.

А сейчас ровный гул самолета, продолжавшего набирать высоту, настраивал на воспоминания о прошлом, так как представить себе будущее, несмотря на рассказы наших товарищей о своей родине, мы не могли.

С Борисом Фадеевым меня связывало двухлетняя дружба, которая началась с первой нашей встречи в коридоре института связи, когда мы пришли сдавать документы. Связывала нас на только учеба, но и увлечение спортом: легкой атлетикой летом, лыжами и коньками. зимой; любовь к радиоделу. Мы сразу же включились в работу коллективной радиостанции института, становясь достаточно грамотными коротковолновиками.

В светлое воскресное утро готовились мы с Борисом, к очередному экзамену по философии и вдруг- война! Все изменилось в несколько дней. Нас, членов секции коротких воли, начали вызывать для собеседования с представителем разведуправления Генштабом и уже в начале июля я и Борис встретились в специальной радиороте, где собрались почти все коротковолновики г. Москвы. Начались многочасовые тренировки по приему и передаче шифрованной информации.

Один за одним уходили наши товарищи на задания и, наконец настал наш день. В середине июля мы были вызваны к командованию, где Борису и мне объявили, что нас отправляют со специальным заданием. Куда -мы еще не знали. Нас привезли на подмосковную дачу в районе ст. Сходня и первым, кого я увидел, был преподаватель по философии Митко Иванов. «Нас отправляют в Болгарию» - сказал я.

Митко Иванов был первым болгарином, с которым меня свела судьба. Он был эрудированным, прекрасно излагавшим все вопросы педагогом. На его лекции надо было приходить заранее - аудитория всегда была полна. Особенно популярность его лекций возросла после начала второй мировой войны. Его форма лекций, когда первые 15-20 минут посвящались обзору событий в мире, привлекала студентов. Свободно владея материалом, без всяких шпаргалок, он давал обширный материал.

Сейчас, оглядываясь назад можно понять цель советского командования, которое в этот критический для СССР момент, стремилось путем засылки диверсионных групп в глубокий тыл у немцев, и частности в Болгарию, развернуть партизанское движение. Основой этих групп явились болгарские товарищи - политэмигранты, верные своему интернациональному долгу, пожелавшие вернуться на родину для оказания помощи СССР в борьбе с фашизмом у себя на родине. В помощь им были выделены русские радисты, поскольку своих специалистов по радиоделу у них не было.

Эти группы, практически целиком погибнув, послужили толчком для возникновения партизанской борьбы в Болгарии. Как и везде, героизмом и подвигом в те времена было укрывательство партизан.  Матери знали, что они рискуют жизнью своих детей, и шли на это: Для меня все те люди, у которых я побывал, скрываясь в Болгарии, стали родными навсегда. Но это потом.

Моя догадка оказалась правильной. Начались наши совместные тренировки с болгарскими товарищами. Теоретические занятия по подрывному делу сочетались с практическими занятиями на полигоне.

В конце августа нам выдали радиостанции и шифровальные коды. Началась специальная подготовка по организации связи наших групп. Пять групп, которые направлялись в Болгарию, должны были поддерживать связь через центральную радиостанцию. Для этой цели использовалась радостанция «Север», которая состояла из двух упаковок: сами радиостанция и батареи питания.

И вот настал день, Когда мы летим в самолёте, готовые выпрыгнуть в заданном районе Болгарии. Таким районом для нашей группы должны были стать горы в районе г. Старая Загора и Казанлык.

Мы должны были организовать опорный пункт в горах, установить связь с нашей разведкой в Болгарии, передавать информацию в передвижении немецких, войск и выполнять задания, которые нам будут переданы из Москвы.

Входить в контакт с партийными партийными организациями нам не рекомендовалось, так как в их рядах могли быть осведомители. Все наши товарищи были из сел этого края, как комсомольцы участвовали в партизанской борьбе с фашистским правительством. 

Болгарии 1934-1935 г. и после поражения эмигрировали в Советский Союз.

Самолет продолжал набирать высоту. Под нами было море, скрытое облаками, над нами звездное небо.

Тихо переговаривались с Борисом. Мы сожалели, что командование не разрешило нам прыгать с радиостанцией.

Однако, по распоряжению командования, наши радиостанции оказались в грузовых парашютах вместе с запасами питания, оружия и боеприпасами.

Вдруг мы увидели в иллюминаторах далеко на горизонте огненные сполохи, которые освещали черное небо. Летевший с нами инструктор объяснил, что это горит линия фронта, которая проходит где-то в районе Одессы. Нам стало ясно, что скоро Болгария.

Время тянулось медленно. В небе взошла луна и в ее свете казалось, что мы летим над горными вершинами, окутанными облаками. Инструктор предупредил нас, что мы находимся на высоте 3000 метров, под нами горный массив, куда наша группа скоро должна прыгать. Вторая группа, в которой был Борис, должно была прыгать через 15 минут после нас.

Впереди еще было три года тяжелой борьбы. Партия вела подготовку к развертыванию партизанского движения. Много коммунистов и комсомольцев находилось на нелегальном положении. Из них формировались группы, которые весной должны были выйти в горы и стать ядром партизанских отрядов. Наши товарищи должны были возглавить эту борьбу. Меня готовились нелегально переправить в г. София для работы на передатчике ЦК БКП. Но все эти планы были нарушены весной 1942 г. Были арестованы многие руководители военной организации центрального и окружного комитетов партии.

Были выданы полиции наши нелегальные квартиры и в марте 1942 г. мы были блокированы на одной из наших квартир. После сражения, в котором наш дом был обстрелян артиллерией, мы попали в руки полиции.

Однако борьба, начало которой положили малочисленные группы парашютистов, прибывших в Болгарию осенью 1941 г., переросла в широкое партизанское движение, охватившее всю страну. Партизаны нападали на базы гитлеровцев в Болгарии, связали болгарскую армию внутри страны и не позволили втянуть ее в войну против Советского Союза. На этом пути было много жертв. Из всех политэмигрантов, прибывших осенью 1941 г. в Болгарию, только единицы дожили до дня Победы. Многие пали в сражениях с полицией, другие, попавшие в ее лапы, были расстреляны по приговору фашистского суда в июне 1942 г.

Возвращаясь к прошлому, трудно поверить, что советское командование рассчитывало на выполнение нами разведывательных функции. Такие группы были отправлены в Венгрию, Румынию и Болгарию. Это явно была демонстрация в трудные для нашей страны дни. Мне повезло, что я попал в Болгарию, где отношение к России определяла история - освобождение Россией болгарского народа от турецкого рабства. Простые люди прятали нас от полиции, фашистский болгарский суд не приговорил ни одного русского к расстрелу. Борис Фадеев погиб, но он погиб в сражении. Трудно сказать, как сложилась бы моя судьба, если бы я попал как радист к нашим партизанам и воевал на своей территории. Но мне кажется, что это было бы морально проще - у себя дома, среди своих.