Боевой путь

«В августе 1941 года добровольно иду защищать Родину от немецко-фашистских захватчиков.

Участвовал в боях на Калининском фронте в 28-й стрелковой дивизии 235-го стрелкового полка Третьей ударной армии.

Был сапером, автоматчиком, истребителем танков в качестве рядового. Как комсомольцу, мне было присвоено звание полит бойца.

В 1943 году на фронте вступил в члены ВКП(б).

В марте или апреле 1943 года был направлен с передовой в город Калинин на курсы младших лейтенантов. Получив звание младшего лейтенанта, стал командиром пулеметного взвода первого Прибалтийского фронта.

Сначала нас. молодых офицеров, направили в резерв 3-го Белорусского фронта. Жили в землянках в лесу около гор. Невеля.

Там нас было несколько тысяч, иногда нас собирали и выводили на поляне, и в 11 часов вечера мы исполняли гимн Советского Союза. Меня исполнение гимна тысячами голосов наполняло гордостью за нашу страну и воодушевляло на победные бои с немецкими захватчиками.

Из резерва фронта был направлен в 11-ю гвардейскую армию в 83-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Из-под Невеля колонны войск двигались днем и ночью в южном направлении по освобожденной стране от  гитлеровцев. Местность была холмис­тая, были далеко видны колонны войск. Эта сила двигалась в неизвестном для пас направлении. Да мы не должны были знать. Нас, офицеров, было около взвода. Когда проходили небольшие, чудом уцелевшие деревушки (да и нельзя назвать деревушка­ми 2—3 домишка), мы запевали песню:

«Эх, как бы дожить бы

До свадьбы-женитьбы

И обнять любимую свою».

Население, которое выходило на встречу посмотреть наши колонны войск было исхудалое, плохо одетое. Оно же находилось под немецкой оккупацией. Лица людей были сердитые и серьезные.

Прибыли в назначенное место. Я получил назначение — командир отдельного пулеметного взвода. В моем подчинении было три отделения со станковыми пулеметами системы «максим». Построили в лесу неболь­шие шалаши с нарами для спанья и стали готовить своих солдат к боям. Изучали материальную часть пулемета. Ходили в наряд. Занимались маскировкой от фашистской авиации.

Прошло много времени. До настоящих дней я помню одну фамилию из тех солдат, а фамилия как у меня. Это был житель гор. Москвы.

После, когда мы заходили в тыл к немцам, его ранило. Пуля попала в рот, выбила зубы и застряла в глотке, пулю через некоторое время он выплюнул. Я ему сказал: «Возьми на память и положи ее в карман гимна­стерки».

Мой друг был направлен в сан-взвод.

 21 или 22 июня (не помню). Ночью мы заняли исходное положение для наступления. Заняли траншеи войск. которые держали оборону.

Кажется, в пять часов утра, а мо­жет, и раньше, не помню, началась двухчасовая артподготовка нашей ар­тиллерией. Начались сплошные раз­рывы на обороне противника, и наша авиация появилась в воздухе................................

Я бежал со своими пулеметчиками, но меня остановили солдаты, у которых имелись Два станковых пулемета, но они не стреляли, а немецкая колонна двигалась из лесу прямо на них. Пружину они натянули, но пулеметы не стреляли, я быстро достал  из кармана гимнастерки прокладочные кольца и подложил под замок пулемета. Застрочили. Пулеметы установили между елками (которые на сажень и

предохраняли от заноса железнодорожного полотна ох снега). Стали поливать голову колонны немцев из двух пулеметов, они бросились обратно в лес, но много осталось лежать на поле.

Стихла стрельба в хвосте колонны. Там наши отбили немцев. Мои пулеметчики возвращались в голову ко­лонны. После боя выяснилось: кто-то погиб из командования полка, которое находилось в хвосте колонны и руководило боем. Бой кончился. Постреляли немножко по лесу мы прекратили стрельбу. Помкомвзвода мои — девушка с солдатами ходили там, где лежали убитые немцы. За трофеями. Они сняли с убитых кресты и медали — насобирали целую пилотку и высыпали нам и сказали: «Вот вам награда за сегодняшний бой».

В этом  бою я потерял

свою пилотку. Пилотку было не жаль, а жаль было звездочку. Она была старого образца, получил я ее, когда принимал присягу в 1941 году в Пуховичском пехотном училище в гор. В. Устюге. Да и она, возможно, спасла мою жизнь в наступательных операциях на Калининском фронте.

В 1942 году, когда разорвалась мина недалеко, мою шапку всю изорвало и повредило звездочку.

Когда колонна двигается в походе да еще и жару, каски мы держали на поясе. Шли, в пилотках. Когда завязывался бой, я пилотку клал в карман брюк, а каску надевал.

Пехота дивизии двигалась без остановок — все вперед и вперед.   Несколько рот полка, в том числе и мы, пулеметчики  и  минометчики, свернули на проселочную дорогу — нас

направили в тыл к немцам. Шли долго, без дороги, лесом. Дошли до болота. Оставив вещмешки и шинель­ные скатки, вошли в болото. Это было вечером. Пулеметы, минометы и боеприпасы несли на себе. Проваливались иногда до плеч, вытаскивали друг друга и только рано утром вышли на опушку леса и болота—в тыл немцев.

Они нас не ожидали, некоторые загорали — недолгий бой, и мы в немецких траншеях. Слева — чистое по­ле тянется до леса. Справа — одино­кое строение. Оттуда строчил немецкий пулемет. За нами появился наш танк Т-34. По нему ударила пушка. Танк загорелся. Слева от леса по полю шли цепи солдат от нас далеко, и мы не могли распознать — наши солдаты или немцы, а бинокля у нас не было. В этом бою был ранен пулеметчик однофамилец. Была ранена разрывной пулей девушка — мой помощник командира взвода, которых направили в санвзвод.

Бой затих.

Мы вышли на проселочную дорогу. Шли мимо, одинокого строения, откуда вели огонь по нам немцы.

Мы шли вперед без сна и отдыха. Немцы отступали, разрушая на пути

все. Мосты взрывали или жгли, соеди­нения рельсов взрывали, шпалы разрушали.

В лесу около железнодорожного полотна наши солдаты обнаружили брошенные штабные машины и склад продовольствия.

Особенно много было ящиков с бутылками, думали, что это водка, хотели расстрелять из пулемета, ко посмотрели: оказалось, это нарзан-вода.

Погода была жаркая — нам приго­дилось очень и кстати. В штабных машинах обнаружили

несгораемые ящики, каким-то образом солдаты их открыли. В них оказались немецкие знамена, погоны высшего офицерского состава, наградные кресты и медали. И разных стран бумажные деньги, в том числе и наши, красные тридцатки. Некоторые солдаты набрали этих трофеев и набили ими свои карманы, а шелковое знамя разорвали и затоптали ногами.

Колонны полков 83-й гвардейской стрелковой дивизии двигались по шоссейной дороге. Пехота уже не шла пешком, а ехала на своих и трофейных повозках. Мы двигались по правой стороне дороги, а слева наши солдаты вели пленных немцев.

Полную версию можно прочитать  http://golikov-vasiliy.narod.ru