В юности, как и все мальчишки, он бредил небом, а попал в Ташкентское пехотное военное училище имени В. И. Ленина. В воздухе уже витала угроза войны. Поэтому учились днем и ночью. Были и сорокасуточные маневры с большими переходами по пустыне под палящим солнцем в +50 градусов, с фляжкой воды на сутки. Были праздничные парады, учебные и боевые тревоги.

    Известие о вероломном нападении на Советский Союз застало лейтенанта Колтунова в поезде, когда он ехал к месту назначения под Брест.

    От Бреста до Берлина прошел офицер: пулям не кланялся, врага не боялся, стоял на смерть. На войне награды просто так не дают. У него их целый «иконостас»: два ордена Боевого Красного Знамени, два ордена Красной звезды, орден Александра Невского, ордена Отечественной войны I степени. Медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», и юбилейные медали Советской Армии.

     А после войны учеба в академии имени М. В. Фрунзе, служба в Германии, в дальних гарнизонах, демобилизация, мирный труд…

    Полковник прошел через все, что было отмерено его поколению. А когда уходил из жизни (и это не выдумка сценариста), он не вспоминал жену, детей, а тихо звал: «Солдаты…солдаты…». Он не умер, он вернулся назад, на войну к своим солдатам. Может, в тот бой, где его впервые ранили…

…Жаркий бой за деревню Авдотьино на Московском направлении. Немецкие пулеметчики вели беспрерывный огонь и простреливали всю улицу. Лейтенант Колтунов решил уничтожить их. У крайнего дома росла старая береза с развилкой от самой земли. За ней установили пулемет. Но немцы, очевидно разгадав замысел, замолчали. У кого же нервы окажутся слабее? Тянутся минуты томительного ожидания. И вдруг немецкий пулемет оживает, длинными очередями поливает улицу. Так состязаются несколько часов. И опять тишина. Лейтенант приподнимается. Тишина… Встает… Удар в голову валит на спину, но он переворачивается и, припав к пулемету, короткими ,но точными очередями расстреливает вновь появившуюся цель, не обращая внимания на заливающую лицо кровь.

    И лишь когда подоспела подмога, ушел за дом, где укрылся расчет. Бойцы окружили командира, сняли с головы шапку. Большая пуля торчит в голове чуть выше правого виска. Ударившись об мерзлую землю, она пошла рикошетом и, теряя свою силу и скорость полета, ударила в голову.

Пулю выдернули руками, голову забинтовали. Но немцы наступали со всех сторон. Восемнадцать танков ползут к селу, следом пехота, минометы ведут прицельный огонь. Лейтенант, собрав всех, кого мог, повел в контратаку. Завязался рукопашный бой. Рукопашный бой… Слово-то, какое страшное: «Руками паши». Все в ход идет: штык, приклад. Понесли серьезные потери, отошли за село, притаились в лесочке, предварительно заминировав гранатами мостик через ручей.

Вдруг на дороге показалось два танка, а между ними группа в пятьдесят-шестьдесят человек пленных. Когда передний танк стал заходить на мостик, закричали им: «Бегите, товарищи!» И опять бой. В штаб вернулся только поздно ночью. Садясь к столу, лейтенант оперся рукой,  почувствовал выше левой кисти резкую боль. Сквозное пулевое ранение… Ранка аккуратненькая, кругленькая с обеих сторон. И ни капли крови… Пуля ударила с близкого расстояния и, раскалённая, прижгла ранку изнутри.  Видно, хороший он был солдат, если Бог его берег. Не дал умереть ему, когда весь обгоревший от взрыва термитного снаряда, комбат Колтунов вел своих солдат на высоту 228,4- «Ворота в Латвию»- так ее называли.

Сохранил жизнь подполковнику Колтунову в Берлине, когда пришлось быть безоружным парламентером в логове врага…