Магомедов Абдулкагир Рабаданович родился 1 июля 1917 г. в селении Харбук Дахадаевского района в семье кузнеца Рабаданова Магомеда.

Он участвовал в болях с белодоинами, участник обороны Ленинграда, награжден медалью «За оборону Ленинграда», многими медалями и орденами. Он перенес большие лишения в годы обороны священного города Ленинград. Он служил в 181 стрелковом полку ИЗ, 142 Краснознаменной стрелковой дивизии.

До призыва в Армию он работал в артели «Серп и молот». В 1939 г. его призвали в Армию из Дахадаевского района, направили на границу с Финляндией. Их там обучали несколько дней. Потом отправили на передовую строить укрепления. Они строили вышки, окопы, блиндажи и т.д. После этого из них 100 человек отправили на Ленинградское направление фронта. В это время были уничтожены две немецких дивизии. Там строили железобетонные укрепления, они находились на Валховском направлении. Были отрезаны железнодорожные пути в Москву.

Немцы бросали листовки: «Сдавайтесь или уничтожим на месте». Командиры отбирали у них листовки и не давали читать. Они три дня остались в окружении у немцев, там Абдулкагира ранили в правую руку.

Командование 181 дивизии поставило задачу узнать, где остальные группировки немцев. Выбрали 15 человек. Обратно вернулись только 4, остальные погибли. Вернувшиеся пустыми не пришли, а захватили восьмерых немцев.

За отвагу Абдулкагиру дали медаль.

Три дня над ними кружился немецкий самолет - разведчик. Их было 45 человек и 8 пулеметов. На третий день сбили этот самолет. Летчиков взяли в плен. За этот подвиг Абдулкагир был награжден медалью «За отвагу».

Надо было узнать, где основные силы противника. В разведку пошли несколько человек. Они были в белых халатах и был сильный снег. С одной стороны, вылетела синяя ракета. Они шли ползком. Абдулкагир был впереди. Магомед сзади кричал: «Стой, Абудлкагир!» Но он не слышал и шел вперед. Магомед догнал его и схватил за ногу. Справа от них было минное поле. Абдулкагир, махнув рукой, собрал всех солдат. Они увидели покрашенные в белый цвет около 15 танков, в том числе и танки «Тигр». Обратной дороги они не знали, был сильный ветер и следы их были не видны.

- Нам нужно вернуться назад, - сказал Абдулкагир.

- Мы никуда не пойдем. Мы находимся на минном поле. Лучше намостаться до утра, - ответил Магомед.

- Нас увидят утром фашисты и убьют.

- Лучше пускай убьют, чем подорваться на минном поле, - сказал один из солдат.

- Из нас хоть один должен добраться до своих, чтобы ни случилось, - сказал Абдулкагир.

Он пошел вперед и сказал остальным: «Идемте за мной». Итак они вернулись, ни один из них не погиб.

Он в Армии был трижды ранен. Вернулся из Армии инвалидом домой. Потом он работал бухгалтером в школе, в сельском совете. 

Под Выборгом

Бои на дальних подступах к Ленинграду развернулись в первых числах июля 1941 года. Северо-Западный фронт, оборонявшийся в полосе шириной 455 километров, имел в составе 31 дивизию и две бригады.

В 22-х дивизиях потери в личном составе и материальной части были свыше 50 процентов. Против этих ослабленных сил наступала крупная группировка врага - 21 дивизия из группы армии «Север».

Все было брошено на отпор врагу: часть сил Северного фронта, войска Лужской оперативной группы, дивизии ленинградского ополчения, Ленинградское пехотное училище.

Первыми в наступление на Ленинград перешли финские войска. На Карельском перешейке целый месяц длились тяжелые бои. Соединения 23-й армии мужественно стояли на позициях, нанося врагу ощутимые потери. Особенно ожесточенными бои были под Выборгом. Танки появились, когда рядовой Магомедов, вместе с бойцами своего взвода, отразил несколько атак немцев и финнов. Перед позицией взвода замертво легли вражеские солдаты.

К вечеру, когда стало ясно, что без поддержки танков траншеи не взять, противник решил прикрыть наступающие цепи броней. Танки появились после последней атаки вражеской пехоты. Идя на предельной скорости, обходя валуны, машины с крестами на броне быстро сокращали расстояние до окопов, где сидел Абдулкагир и его товарищи.

- Гляди, как прут, - толкнул Магомедова в бок Алешка Свиридов.

- Вижу, - спокойно отреагировал Абдулкагир, извлекая из ниши гранаты и бутылки с зажигательной смесью.

- Непрошенных гостей встретим, как и положено.

- Это уж точно, - согласился с ним Алешка.

Оба они были ветеранами роты, потому что призывались в 1939 году. Эти места им были знакомы. В финскую, утопая в сугробах, охотились за «кукушками» - снайперами, сидевшими на деревьях и наносившими большой вред красноармейцам. Так что встреча с финнами была делом привычным. 

Между тем один из танков уже был на расстоянии броска гранаты. Абдулкагир подождал немного и, взяв связку, перебросился через бруствер, пополз навстречу огнедышащей броне.

Первый танк Магомедов взял на себя.

- Пусть посмотрят молодые солдаты, как надо действовать в данной ситуации, - наставнически думал он, приближаясь к танку.

Когда осталось метров десять и, казалось, что гусеницы вот-вот раздавят бойца, Абдулкагир, не вставая, бросил связку. От мощного взрыва тело многотонной машины вздрогнуло, а сама она окуталась дымом и пламенем. Выскочивших танкистов положили на каменистую землю залпы из наших окопов.

Первый подбитый танк воодушевил остальных солдат. Бойцы, не боясь, как раньше, один за другим закидывали машины гранатами и бутылками с горючей смесью. Кострами пылали уже пять танков, но натиск продолжался. Один из вражеских экипажей решил ударить русским во фланг, где, по их мнению, оборона была слабее. Танк развернулся влево, обходя позицию взвода. Абдулкагир соорудил очередную связку, взял бутылку с горючей смесью и, пригибаясь, по извилистому ходу сообщения бросился к предполагаемому месту, где машина должна была таранить роту. О смерти не думал.

Товарищи с замиранием сердце следили за исходом поединка. Танк повис над окопом, крутнулся, обвалив его, и пошел дальше. Абдулкагир успел увернуться и уже в уходящий танк бросил бутылку с зажигательной смесью. Попал точно на решетку моторного отделения. Еще один костер, смрадный и копотный, возник на поле боя, в тылу врага. Остальные, решив не испытывать судьбу, попятились назад, оголяя наступающие цепи противника. Им вслед из окопов летели горячие струи свинца. Абдулкагир вместе со всеми ловил на мушку винтовки свою очередную цель. В составе стрелкового взвода 461 стрелкового полка воевали и трое дагестанцев из Дахадаевского района - Магомед Гаджиев, Ахмед Магомедов, Абдулкагир Магомедов.

И грянул бой. Казалось, ничто не предвещало опасности: ни ясное солнечное утро, которое давало возможность нашим воинам просматривать все подходы к своей «высотке», ни видимая пассивность финских подразделений, ни отсутствие артподготовки. Но так лишь казалось. К полудню окрепла, усилилась коварная ладожская низовка, небо затянулось серой поволокой облаков, зашумели, заволновались сосны...

Первый залп финской артиллерии был мощным, но не неожиданным, потому что вот уже двое суток, не разгибаясь, наши бойцы рыли окопы и укрепления, занимая круговую оборону.

Финны шли в атаку плотными цепями, с автоматами наперевес, а позади надрывно выли лёгкие бронетранспортёры, предвещая трудный, смертный бой.

- Зажигательные бутылки готовь! - это скомандовал сержант Абдулкагир Магомедов. Для многих его бойцов это была первая встреча с фашистами – выдержат ли ребята, устоят ли? Сам он уже побывал в огневом пекле – то было в 5 километрах от финской границы. Он уже знает, что такое азарт боя, ему уже знакомо неизмеримое чувство ненависти, которое вырастает изнутри, из самого сердца при виде погибших товарищей и с яростью перерастает в грозное «В атаку!». Тогда, в том бою, погибло тридцать его друзей. Бомба накрыла их блиндаж, и лишь семеро уцелели. Среди них был и он, Абдулкагир Магомедов.

И снова бой. Метким огнём наши рассеяли цепь финнов, но транспортёры упорно, переваливаясь на ухабах, ползли вперёд.

- Магомед! Ахмед!.. Абдулкагир видел, как Гаджиев и Магомедов стремительно выскочили из окопов, как осторожными перебежками двигался навстречу вражеским машинам Магомед, как полз по-пластунски Ахмед. Мелькнули связки зажигательных бутылок – два взрыва прозвучали почти одновременно, и тупорылые транспортёры замерли на месте.

Но и другое видел Абдулкагир – как прошитые автоматными очередями упали его друзья, его земляки.

Это было последнее, что он видел в этом бою.

Он очнулся среди груды тел наших бойцов, защищавших высоту. Первая мысль: «Удержали ли?» - хотел выкарабкаться, отползти к лесу, но руки и ноги не повиновались – осколочные ранения. А рядом прозвучала незнакомая речь. Враги. До боли сдавило сердце – он снова потерял сознание.

Второй раз он очнулся уже тогда, когда наши отбили у финнов высоту. Похоронная команда выполняла свой скорбный долг - хоронила погибших в братской могиле, бойцы приводили в порядок окопы и блиндажи. За высоту ещё предстояли нелёгкие бои – финны рвались к железнодорожной станции Ихала, к Ленинграду...

Абдулкагиру не довелось участвовать в этих боях – его отправили в госпиталь. Потом были бои за Ленинград, снова ранения. Читатель уже знает; что он вернулся в родной Харбук с восемью боевыми наградами в 1942 году и что 30 лет не мог он, не хотел внести горе в семьи своих погибших друзей – Ахмеда и Магомеда, рассказать о том героическом бое под станцией Ихала в районе города Лахденпохья.

Магомеда Гаджиева и Ахмеда Магомедова все считали без вести пропавшими.

Сотрудник Министерства внутренних дел Карелии Ирина Курицына взволнованно поднялась нам навстречу: - неужели нашлись? И жив их командир? И фотографии есть?

Вопросы следовали один за другим. Ирина даже не пыталась скрыть своего волнения. Ведь это она первая проникла в тайну двух записок, запечатанных в гильзах, которые были найдены в гимнастёрках воинов, погибших под Лахденпохьей, это она смогла в итоге кропотливого труда восстановить на полуистлевших, тридцать лет пролежавших в земле человеческих документах имена, национальность, место призыва погибших воинов. Теперь их фотографии лежат на её рабочем столе.

Это не первый случай, когда криминалисты Карелии восстанавливают по полуистлевшим документам имена бойцов, считавшихся без вести пропавшими.

- Это наша святая обязанность, гражданский долг, - говорит Ирина. 

На Карельской земле в боях с фашистами погибли тысячи людей со всех концов нашей страны... Мы должны сделать всё возможное, чтобы имена всех без вести пропавших были установлены. В этом нам помогают юные следопыты, ветераны войны, партийные, комсомольские, советские работники, журналисты. Так было и на этот раз. Записки, найденные в Лахденпохье, нам переслали из Лахденпохского райкома КПСС.

На следующий день мы приехали в Лахденпохью. Небольшой, уютный, чистый город расположен на самом берегу Ладожского озера. Вокруг – леса, озёра, благодатная карельская природа. Но не на это в первую очередь обращаешь внимание.

Только в Лахденпохье установлено 6 памятников и обелисков воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны. За последние полтора года торжественно открыты 4 братские могилы погибших воинов – в Куркийске, Райвио, Рахмансаари, Ихале, строится монумент в Кортала.

В Ихальском захоронении покоятся наши земляки – воины дагестанцы: Магомед Гаджиев и Ахмед Магомедов.

- В Ихалу поедем вечером, - предложил секретарь Лахденпохского РК КПСС Леопольд Леонидович Нейкен. – Сначала – на место боя. Сегодня там должен работать Мучичка.

Михаила Васильевича, экскаваторщика ПМК-12, мы, действительно, встретили – он работал на полях совхоза «Дружба». Как и тогда, 10 мая, проводил осушительные работы. 

- Было так, - рабочий волнуется, тщательно припоминает детали. 

Чистил я экскаватором осушительную канаву. Зацепил ковшом пласт, смотрю – в земле ботинок. Думал, жители бросили. Спустился с машины, подошёл ближе – и обнаружил человеческие останки. Я сразу к Иванову Сергею Михайловичу – начальнику нашего ПМК. Так и так, мол, говорю. Тот сразу собрал наших ребят – и на место. Аккуратно разрыли землю, и нашли гранаты, патроны, ложку, 13 пар сапог и ботинок. На второй день продолжили поиск, нашли ещё две пары сапог. А главную находку, капсулу, обнаружил Иван Латипов, тракторист. Открыли мы её, а там стандартный бланк с еле проступающими словами. Смогли разобрать только имя – Ахмед. Аккуратно закрыли капсулу и срочно передали её в райком партии. А вторую капсулу нашли ребятишки из Ихальской восьмилетней школы. Они тоже передали находку в райком партии.

Михаил Васильевич помолчал, задумчиво посмотрел вокруг. Тёмной стеной высился невдалеке лес, узкой змеей вилась внизу дорога.

- Да, тяжело было нашим. Хотите, познакомлю вас с очевидцем того боя? - он подвёл нас к пушистой, разлапистой ели. – Сейчас ей под 35 лет, я по сучкам считал. Значит, тогда в 41-м, была она совсем молоденькой ельчонкой, радовала бойцов своей зелёной красотой. Парни вот погибли, а она, гляди, уцелела. Мучичка опять примолк, на этот раз надолго, натруженные рабочие руки ласково гладили шершавую кору дерева, задумался. О чём? Наверное, о тех парнях, чьи останки нашел он здесь, на совхозном поле, где сегодня счастливо трудится на благо страны он, экскаваторщик Михаил Васильевич Мучичка и его товарищи, и миллионы людей во всех уголках страны, ради которых погибли солдаты.

Под елью до сих пор сохранились окопы – это из них шли в последнюю атаку бойцы стрелкового взвода Ахмед и Магомед, это здесь звучала команда их командира Абдулкагира. Выше этого окопа – командирский блиндаж, он уже полуразрушен, но и по сей день, там лежит символ солдатского уюта – чугунная буржуйка. В лесу теперь хозяйство леспромхоза, сохранились наблюдательные пункты, да сосны, изрешечённые осколками снарядов, напоминают о лете сорок первого...

- Поехали в Ихалу, - говорит Нейкен, - народ ждёт. Расскажите людям об Уркарахе, о погибших, об их родственниках.

18 июня на центральной площади посёлка Ихала состоялось торжественное захоронение останков 15 советских воинов, погибших в боях в Карелии. Выстроен строй почётного караула, прогремел прощальный залп воинов, урны с прахом погибших переносятся в братскую могилу. Сейчас на нём установлен обелиск с пятиконечной красной звездой. Море цветов у его подножия, нескончаем поток людей, которые идут сюда почтить память воинов. Ихальские школьники посадили у обелиска две берёзы – карельскую и русскую. Это символ, символ нерушимого братства народов нашей страны.

Имена двоих, похороненных в братской могиле, уже известны. Кто ещё погиб в боях под Ихалой ещё предстоит узнать. Лахденпохцы поддерживают самые тесные связи с ветеранами боев под Ихалой, которые сейчас живут в разных уголках страны. Это ленинградцы Николай Петрович Карасев, бывший фотограф 461 стрелкового полка, Иван Григорьевич Пахтусов, председатель совета ветеранов 142 стрелковой дивизии, Василий Афанасьевич Каплинский, бывший экспедитор 461 стрелкового полка. Это с их помощью лахденпоские школьники сумели провести 10-ти дневной поход по местам боевого пути 142 стрелковой дивизии, создать музей Героя Советского Союза пограничника Руденко, организовать и успешно завершить поиск героев на острове Рахмансаари...

И новый успех следопытов - установлены имена двух дагестанских воинов.

- Эта работа воспитывает нашу смену настоящими патриотами, -убеждение Нейкена разделяют все, с кем довелось мне встречаться в Карелии.

Помните, у Рождественского? «Это нужно не мёртвым, это нужно живым...» 

Да, это нам, современникам, творящим сегодня историю нашей великой страны, надо знать имена тех, кто с оружием в руках отстоял Родину. Знать – и быть достойными этих имен.