Александр
Степанович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Александр Степанович Петряшев родился и вырос в деревне Чупово Кичменгско-Городецкого района Вологодской области. Вот как он сам рассказывает о своём детстве в письме внучатой племяннице: "В то время не было посёлка Нижнеюгского, мы после окончания школы на Чупове ходили в неполную среднюю школу в село Дорожково. Было трудно, так как из-за удаленности мы проживали в Дорожкове и еженедельно носили себе хлеб на целую неделю. Провожать нас, как правило, никто не провожал на лошади. В то время было очень много волков, и мы для безопасности всегда носили с собою факелы, которые готовили сами.
После окончания Дорожковской НСШ лишь только мы с Кельсием с Нивы пошли учиться в 8-й класс. Остальные никто не захотел дальше учиться. Нас тянуло к учёбе. С 8-го по 10 класс мы учились в Кич-Городке в СШ. Первые два года мы жили с ним на квартире в дер. Княжигоре, но расстояние от школы было большое, и в 10-м классе я жил в Протасове у тёти Подъяковой Александры Осиповны".
Боевой путь
Выдержка из письма А.С. Петряшева от 23 ноября 2001 года:
"В 1941 году я окончил 8 класс. Летом этого года началась война. В апреле 1942 года призвали в армию моего отца, и мы остались у матери одни, тогда нас было семеро, но спустя неделю умерла сестра Оля, которой тогда было 4,5 года. Сейчас у тебя тётя Оля, это уже вторая моя сестра. Ко всему этому еще в добавок и пала наша корова. Тогда для нас было самое тяжёлое время. Я очень благодарен своей матери, что она тогда в такое трудное для нас время ни разу не сказала, чтобы я бросил учёбу. Хотя отец всегда говорил, что, если я не заработаю за летние каникулы 60 трудодней, то не пойду учиться. Но как правило я вырабатывал эти 60 трудодней, потому что очень хотел учиться.
Учиться было очень трудно, особенно в военное время. Керосина не было, заниматься было негде. Занимались при лучине и тогда, когда топилась по вечерам печка. Я завидую вам. У вас есть все условия в настоящее время. От вас требуется только одно - учиться, учиться, учиться и учиться. Закончил я 10 классов в 1943 году. В классе нас мальчиков было шестеро. Трое поехали поступать в институт и поступили. Мы же, Василий Капустин из Замостовицы, Кельсий Петряшев с Нивы и я, сказали, что мы поступать никуда не будем, а пойдем защищать Родину. Сегодня это для вас звучит как пафос, а тогда это было обычным, так как многие рвались на фронт защищать Родину.
В октябре 1943 года нас призвали в Армию. Я попал в Кущубу в 66 запасной артиллерийский полк. Трудно описать наше пребывание в нём. Пока там мы находились в землянке при температуре минус 30, голодные, не было света, кроме светильников, изготовленных из артиллерийских гильз. Мы были похожи на дистрофиков. Я был в учебной батарее, из нас готовили топовычислителей. В артиллерии это люди, которые находились на наблюдательном пункте, как правило впереди пехоты, и корректировали огнём. С октября 1943 года по июль 1944 года находились в запасном полку и после окончания нам присвоили звания младших сержантов. Сейчас у меня звание майор.
В июле 1944 года нас отправили на фронт. Везли нас в товарных вагонах очень скученно. На остановках мы начинали варить себе еду и только после 3-4 остановок доваривали себе концентраты. На фронте я попал разведчиком минометного батальона, 53 мотострелковой бригады, 29-го танкового корпуса, 5-й гвардейской танковой армии. Так в жизни случилось, что мне за первый день моей войны меня наградили медалью «За отвагу». И это случилось под Шауляем в Литве. После длительных маневров вдоль линии фронта нас в 12.00 часов ночи ввели в прорыв, и мы всю ночь двигались по направлению города Паланген (ныне – Паланга), и на рассвете нас сильным огнём остановил противник. Батальон развернулся в боевой порядок, а мы с командиром батальона пошли к пехоте уточнить позиции немцев. Весь день мы на наблюдательном пункте корректировали огнём. Однако продвижения вперед не было. После обеда к нам на подмогу прибыл танк. В связи с тем, что я утром был на передовой пехоты, меня послали сопровождать танк. Я под огнём противника бежал впереди танка до позиций пехоты. По прибытии к пехоте командир взвода сказал, что мы идём сейчас в атаку, и я должен идти вместе с ними. Танк шёл впереди, мы за ним, выбили немцев и тем самым обеспечили дальнейшее продвижение колонны вперёд. На шестой день мы достигли Палангена (Паланги), и я тогда впервые увидел Балтийское море.
Дальше был трудный путь, нас развернули в сторону Лиепая. Наступила поздняя осень. Пошли дожди. Дороги размыло, доставки вооружения и продуктов почти не было. Машины еле двигались по бездорожью, мы всем батальоном тягали их. Даже на переднюю ось одевали по 4 колеса, и они проходили плохо. Наше наступление остановилось, мы перешли к обороне. В декабре 1944 года нас вывели из боев, и мы после непродолжительного ожидания погрузились в Шауляе на железнодорожные эшелоны и 31 декабря 1944 года прибыли в польский город Белосток. После разгрузки всю ночь двигались на север. После отдыха, 12 января 1945 года, нас ввели в прорыв, и мы до 27 марта находились в боях. Прошли Польшу и Восточную Пруссию. Второй раз мы уперлись в Балтийское море. Правда, перед этим пришлось на льду форсировать залив Фришгоф (сейчас им. Калинина) протяженностью 7-8 км на косу Фришгоф (им. Калинина) вместе с нашей ротой 82 мм минометов, которая сопровождала один батальон нашей бригады. За форсирование залива меня наградили орденом Славы III степени (почему-то в статье Наволоцкий написал Трудовой Славы).
После этого нас вывели на формирование, так как в пехотных батальонах осталось солдат до 30 процентов. После формирования в начале апреля мы заняли береговую оборону в д. Гдыня и простояли в обороне около месяца. 1 мая нас направили на запад добивать фрицев. Дошли мы до польского города Штеттин (Щецин), где и встретили Победу.
Дальше мой путь в армии был, как сказано в статье, с июня 1945 года по июль 1946 года в III Саратовском танковом училище, затем два месяца служил диспетчером центральной нефтебазы Министерства обороны СССР, затем в 1946-1948 годах заведующим хранилищем ГСМ центральной нефтебазы Северо-Кавказского военного округа в г. Ростове. После этого учился в техническом училище в г. Черновцы, где в конце 1948 года заболел в связи с тем, что работал в Ростове с ядами, не придавал значения защите от них. Думал, всё это чепуха. Пролежал в госпитале три месяца, чуть не умер и меня демобилизовали. По возвращению домой на ВТЭК мне дали вторую группу инвалидности".
После войны
Выдержка из письма А.С. Петряшева от 23 ноября 2001 года: "По возвращению домой я устроился на работу в Кич-Городецкий райпотребсоюз инструктором-ревизором, где проработал с апреля по июль 1949 года. Меня эта работала не устраивала, и при том, при возвращении домой меня навестил бывший одноклассник Подъяков Горгоний Михайлович, который в тот год окончили институт. Я тогда еле ходил, но дал себе слово, как бы не было трудно, но я должен окончить институт. Работая в райпотребсоюзе, я после работы готовился к поступлению в институт. Тогда я жил на квартире в Протасове, у той же тёти. Вечерами, читая учебники до меня долетала музыка из парка, но я ни разу не ходил туда. Я должен был добиться своей цели. Притом при оформлении документов мне не дали справки о состоянии здоровья, так как у меня была вторая группа инвалидности. Пришлось идти вторично на ВТЭК и выпросить 3 группу инвалидности, после чего мне тут же дали справку о состоянии здоровья, что я могу учиться. После шести лет перерыва в учёбе экзамены, я бы сказал, что сдал неплохо. По литературе устно и письменно – 3, по математике устно и письменно – 4, по физике – 5, и меня зачислили студентом факультета механизации Белорусской с/х академии. Жил на стипендию и пенсию. Учился неплохо, из 9 семестров, 6 получал повышенную стипендию. Был секретарем комсомольской организации курса и факультета и старостой группы.
Академию закончил в 1954 году, получив диплом с отличием по специальности инженера-механика с/х производства.
Сразу более трёх лет проработал главным инженером Кобринской МТС в Брестской области (в заметке почему-то указано инженером). С 1957 по 1961 год работал главным инженером Брестского облсельхозуправления (в заметке это вообще отсутствует). В 1961 году была создана сельхозтехника и меня назначили освобожденным заместителем председателя облсельхозтехники. Мы тогда с председателем были еще молодые. Ему 30 лет, мне 34 года. Организовали в области специализированную ремонтную базу с/х техники, и в 1963 году у нас в области был проведён всесоюзный семинар по специализации ремонта техники. Сейчас эти предприятия превратились в крупные заводы по ремонту техники. За это я тогда был награждён малой серебряной медалью ВДНХ.
В 1964 году меня вызвали в обком партии и предложили поехать в район начальником территориального колхозно-совхозного управления. Конечно, я дал согласие, бюро ЦК КПБ утвердило меня в этой должности. Работа в районе была тяжёлая. В управление входило два района – Ляховичский и Ганцевичский. Протяженность до удаленных колхозов составляла 80-90 км. Постоянно приходилось выезжать в колхозы очень рано и возвращаться поздно. Потом эти районы разделили, и работать стало немного легче. Тогда я в 1965 году поступил в аспирантуру, которую окончил в 1969 году. Тема моей диссертации была по механизации возделывания льна. Меня всё время не покидала мысль об этом, так как мне очень запомнилось то время, когда мама всех нас больших и малых водила в большое поле на Чупове теребить лён. Лён был очень заросший сорняками, и мы по одному стеблю теребили его. Учась в аспирантуре, я внедрял механизацию возделывания льна в районе, и мне это удалось. В 1969 году был проведён семинар на эту тему, и, когда приехали главные инженеры всех районов области, то удивились тому, какая была проведена работа в этом направлении.
После шести лет работы в районе меня вызвали в обком партии и предложили возглавить областной трест совхозов. Его тогда еще не было. Нужно было его создавать. Директором этого треста я был на протяжении 11,5 лет и последние 4,5 года работал заместителем начальника областного объединения облплодоовощхоз. За этот период я доволен тем, что построил три крупных тепличных комбината, шампиньоницу по выращиванию шампиньонов на 1000 тонн в год, посадил сад на 1000 гектарах и построил к нему фруктохранилище на 5000 тонн. Не считаю того, что в совхозах построили крупные молочно-товарные фермы. Я очень доволен тем, что после меня что-то осталось, и мне удалось это сделать.
За работу в районе меня наградили орденом Трудового Красного Знамени, директором треста – орденом «Знак Почёта» и двумя Почётными грамотами Президиума Верховного Совета БССР.
Как видишь, за мои 75 дет у меня был очень большой и трудный путь. Но я рад, что я простой деревенский парнишка из глухой деревни стал не последним в жизни. Непонятно, почему в статье В. Наволоцкий отмечает меня большим и грамотным специалистом, а я более 25 лет проработал на руководящих должностях и был в номенклатуре ЦК КПБ.
Сейчас я с 1986 года на пенсии. Хотя, будучи на пенсии, еще 6 лет и 3 месяца проработал директором подсобного хозяйства Брестского электромеханического завода. С 1993 года полностью перешёл на пенсию и сейчас еще, пока позволяет здоровье, работаю ежегодно на садовом участке".