Фронтовые дороги Подова Константина Яковлевича

Я был призван на фронт в 1943 году в городе Краснополье, Могилевской области во Второй Белорусский фронт, которым командовал Рокоссовский Константин Константинович. Прошел учебу в полковой школе в городе Стародуб, Брянской области и был отправлен на фронт наводчиком трехдюймовой семидесяти шести миллиметровой пушки.

Первое боевое крещение получил в 1943 году в боях под Пропойском в Белоруссии. Шли ожесточенные бои. В этом бою большие потери понесли и русские и немцы. Русские сражались геройски. В результате чего город взяли штурмом. ДоложилиСталину о взятии города Пропойска. Сталину название города не понравилось: «Ведь его взяли геройски, а не пропили. Город нужно переименовать». Назвали город Славгородом. В боях за Славгород я был ранен и контужен. Меня отправили в госпиталь, где лечили меня месяц. После госпиталя я попал в Восемнадцатый запасный стрелковый полк, а оттуда в Сорок четвертый запасный артиллерийский полк. Был приказ снять с фронта 1926 год, и всех отправили в Стародуб, Брянской области, где проходили учения. У нас была своя строевая песня:

Сорок четвертый артиллерийский

Шагай смелей на злостного врага.

И будут помнить изверги-фашисты

Твоих сынов дела и имена

Снова фронт. Форсировали Днепр. После форсирования Днепра дивизия была названа «Днепровская ордена Ленина Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова 193 дивизия». Командир дивизии - генерал-майор Дубов.

Первый Белорусский фронт наступал на Берлин.

Второй Белорусский фронт наступал севернее в район Прибалтики с боями. 

Все время на передовой не было отдыха. Чтобы уцелеть, нужно было сохранить пушку и расчет. На новой позиции, прежде всего, выкопать круговой окоп для пушки и расчета и траншеи для снарядов, которые находились в ящиках.

Весь расчет тоже окапывался. Копали окоп на двоих. Чем лучше окопаешься, тем больше шансов быть незамеченным и есть где укрыться от огня неприятеля. Пушка стояла вместе с пехотой. Расчет пушки состоял из командира орудия, наводчика, заряжающего,        и двух солдат, которые готовили снаряды: один протирал снаряды от смазки, второй подносил.

При артподготовке расходовали много снарядов. Целились прямой наводкой. Стояли в шестьсот - восьмисот метров от противника. В пушке над стволом есть щиток с отверстием для наблюдения за неприятелем. Вот часто немецкие снайперы целились в это окошечко, чтобы убить наводчика.

Во время боя пушка перегревалась от выстрелов. После выстрела пушка откатывалась назад на метр. Были и поломы пушки, которые исправлялись, ремонтировались прямо на фронте.

Ночью бои не вели. Отдыхать тоже было некогда. Еду привозили рано утром и поздно вечером на передовую. Но приходилось в термосах    тащить эту пищу к окопам, потом раздавали солдатам в котелки.

За ночь нужно было пополнить боеприпасы. Подвозили снаряды в укрытие, а ночью расчет должен был, пока темно, перетащить ящики с боеприпасами к пушке. Один ящик со снарядами весил семьдесят килограмм. Носили чаще всего на плечах, каждый по ящику. Снаряд весил десять килограмм.

По пехоте били фугасными снарядами, то есть на конце снаряда перед выстрелом снимали колпачок и снаряд поражал противника осколками. А ударными снарядами вместе с колпачком били по цели.Фашисты ожесточенно сопротивлялись, не отдавали пяди земли без боя. Часто пытались отбить атаку противника, шли в наступление. Пехота впереди, потом пушки. Были моменты, когда пехота отступала. Тогда пушка, царица полей, выручала  (а она весом сорок пудов, да ещёснаряды).

На месте больше возможности было отбивать атаку. Пушку вращали, то есть занимали круговую позицию и били прямой наводкой выстрел за выстрелом. А тем временем и пехота возвращалась на свои позиции и мы почти всегда наступали, то есть занимали новую позицию.

Были моменты, когда с пушкой под вечер уже оставались у фашистов. Тогда на себе приходилось тащить и пушку, и снаряды, чтобы выйти из этого плена и занять новую позицию, а если и не придется выйти, то принять огонь на себя, израсходовав все снаряды

до последнего.

В одном бою меня ранило в ногу. Взрывной волной отбросило от пушки и в это же мгновение сорвало со щитка мой автомат, который ударил меня по голове. Я очнулся, голова ужасно болела.

«Ранен», - мелькнула мысль. Дотронулся до головы. Рука мокрая от крови. Бойцы склонились надо мной. Я опять дотянулся рукой до головы: песок, кровь.

А тем временем бойцы увидели рану на моей ноге. Сапог был порван осколком. Ранения были легкие. С перебинтованной головой и ногой я продолжил бой.

Однажды, когда немцы наступали по дороге: солдаты, техника, танки, а мы с пушкой по кустам и болотам тоже отошли, заняли новую позицию и вместе с пехотой дали фашистам отбой.

Все время на передовой. И это ни день, ни два, а месяцы, годы. Иногда приходилось выкопать окопы в снегу. Весна - днем снег тает, в окопе вода, но себя нельзя выдать фашистам, нужно быть незамеченным, ночью лежишь в окопе, - шинель примерзнет, ног, рук не чувствуешь, - а на утро бой.

И вот Польша.

За освобождение Польши погибло шестьсот сорок тысяч советских солдат. Зимой 1945 года нужно было перейти по льду Вислу. Немцы с воздуха бомбят, с противоположного берега снаряды рвутся. Река сначала покрылась воронками. Медлить нельзя ни минуты. Наш расчет переправился через Вислу. Уцелел и расчет и пушка. И в бой!

Семнадцатого января освободили Варшаву. Много погибло и с нашей стороны.

После освобождения Варшавы, семнадцатого января 1945 года, Второй Белорусский фронт повернул на север, на Данциг к Балтийскому морю. Шли к Данцигу с боями. Двадцать седьмого марта 1945 года с боями освободили центр Данцига, а тридцатого марта меня ранило в ногу. Это было за мертвой Вислой (приток Вислы). Санитары забинтовали ногу и подтащили меня на винтовке к реке Одер, переправили меня на пароме на правый берег. Полевой госпиталь и снова в бой.

В Прибалтике пришлось совсем туго. Фашисты прорвали дамбу на Балтике. Вода хлынула. Здесь пришлось сделать бросок пешком километров девяноста. Отшагали и пушку на себе тащили и снаряды. Но уцелели. Вода быстро поднималась. Могла затопить. Но мы знали, что нужно выполнять приказ и занять остров Рюген на Балтийской море. На острове Рюген фашисты были хорошо укреплены. Наши войска на паромах с боем захватили плацдарм, высадили солдат и пушки на остров Рюген (воспетый А.С. Пушкиным как остров Буян), с боем захватили небольшую полоску суши. Отступать было некуда. Вода. Немцы бьют снарядами с суши, а самолеты с воздуха все рушат, одно месиво получается. Но ночью пришла нам помощь, и наши войска шестого мая освободили геройски остров Рюген от фашистов.

И вот Победа! Долгожданная победа!

Но домой нас не отпустили. Нас разместили в Восточной Пруссии. Весь 1926 год рождения.

Нового поколения не было. Армию распустить нельзя. А наш 1926 год, который в бой ушел в семнадцатилетнем возрасте, а встретил победу в девятнадцать лет, остался в резерве.

В 1947 году (это была территория Польши) проходило военное учение, на котором присутствовал командующий Шестьдесят пятой армией генерал-полковник Батов.

Артиллеристам дали задание четырьмя снарядами вывести боевой дот противника (условно). Я в это время был командиром орудия. Но командиры знали мой боевой опыт и поставили наводчиком. Перед боем я осмотрел пушку, установку, прицел. Цель тоже дали. Все ждут, как я отстреляюсь. Я сделал выстрел. Снаряд попадает в амбразуру. Я даю второй выстрел. И второй выстрел уже летит следом за первым в амбразуру. Отбой!

Командующий идет и проверяет сам. Заходит в блиндаж. Все разворочено, покрыто гарью, дым.

Батов спрашивает:

- Кто стрелял? Ему сказали:

- Наводчик Подов!

Батов вызвал меня к себе в штаб и сказал, что дает отпуск на две недели домой.

- Служу Советскому Союзу! - ответил я.

И вот я еду домой. Родители жили в то время в городе Березино под Минском.

Отец снимал две комнаты. Семья состояла из отца и матери; брата Бронислава (1928 года рождения); брата Михаила (1922 года рождения), который был тяжело ранен и вернулся домой с женой Натальей, врачом госпиталя, и сыном Владимиром; тети Ирины Семеновны Банкузовой (1916 года); её сына Игоря (1941 года); сестры Тони (1919 года); её мужа Алексея (1916 года), который вернулся с войны и их сына Анатолия.

На родине в Краснопольском районе в деревне Заводок, где я родился и жил до войны, немцы при отступлении сожгли деревню. Сгорела и наша хата.

На отпускные деньги на рынке я купил продуктов: корзину яиц и поросенка. Время пролетело быстро, и я вернулся в часть продолжать службу до 1950 года. Мне было в это время двадцать четыре года. За плечами семь классов. Значит нужно учиться. Самостоятельно учился один год. Основательно изучил математику за десять классов, но экстерном нигде не принимали. Нужны документы. Пришлось год учиться в десятом классе в вечерней школе. Закончил ее с серебряной медалью. Поехал в Ленинград и поступил в ЛИИЖТ (Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта). Закончил первый курс, учился на повышенную стипендию. А дома мать больная, отец тоже. Нужно им помогать, а учиться ещё было долго. Я решил оставить свою учебу и устроиться учителем математики в той школе, где работал отец и младший брат Бронислав. Поступил на заочное отделение учительского института в Новозыбкове,

закончил его.

Женился. В Хотимской школе проработал учителем математики до пенсии. А тут и Чернобыльская авария. Мы попали под выселение. Решили ехать в поселок Товарково, где дети и родственники.