Статья из газеты 1999 года.

В канун празднования Дня чекиста мы обратились с просьбой поделиться своими воспоминаниями о службе в органах государственной безопасности старейшего из ветеранов нашего Управления -Антония Ивановича Серпневского.В июле этого года ему исполнилось 94 года.

Предложение работать в органах государственной безопасности поступило мне по партийной линии в 1940 году. Я в то время работал инженером-экономистом на заводе и активно занимался общественной и партийной работой. Подобное предложение было для меня неожиданным и на тот момент совершенно не входило в мои планы. Мне, как и многим в то время, органы НКВД внушали некоторый страх. На мое согласие повлияла беседа с секретарем Ленинградского горкома партии Я.Ф. Капустиным (в последствии один из обвиняемых по "ленинградскому делу"). Которого я хорошо знал по партийной работе и очень уважал этого честнейшего человека. Он и убедил меня в необходимости заняться - этой работой речь шла и об исправлении ошибок 1937 года. В августе 1940 года я был направлен на учебу в Высшую школу -- НКВД, а в июле 41-го началась моя работа в Разведотделе Ленинградского Управления. Руководил отделом в то время Леонид Кожевников, очень нами уважаемый, как оперативник и как личность. Меня он поражал своими знаниями.

События на фронте развивались стремительно, немцы рвались к Ленинграду, с падением которого они связывали надежды на победу. Мы находились на казарменном положении, работали практически круглосуточно. Несмотря на сложную обстановку, паники среди нас не было. Работа была хорошо организована, каждый выполнял свою конкретную задачу.

   Кольцо вокруг Ленинрада сжималось, город подвергался ожесточенным бомбардировкам и артобстрелу. Вооружены мы были хорошо автоматами, пистолетами ТТ, и внутренне были готовы защищать до последнего свой город, драться за каждый дом, каждую улицу. И это не пафос.

    Вероятность того, что немцы возьмут Ленинград, существовала, и на этот случай мы подготовили резидентуру, которая развернула бы здесь подпольную работу. Туда вошли не только оперативники-чекисты, но и самые обычные ленинградцы. Для них создавались легенды, готовились надежные документы, разрабатывались индивидуальные задачи и планы. Одно время руководство рассматривало и мою кандидатуру для такой работы, но в моем случае была велика вероятность провала, так как в Ленинграде многие меня знали.

Одна из важнейших задач, которая стояла перед нами- обеспечение фронта сведениями о противнике. Началась подготовка разведчиков и партизан для засылки в немецкий тыл на оккупированные территории Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. Много наших сотрудников направлялось в партизанские бригады, в специальные оперативные группы. Моей повседневной работой стал поиск добровольцев и подготовка их для разведовательно-диверсионных действий во вражеском тылу. В разведку шли патриоты, готовые драться насмерть с врагом.

   Это была не простая задача в условиях блокады и страшного голода- ведь в тыл к врагу не выбросишь истощенного человека. Очень выручал нас Кировский завод, народ здесь был, питание рабочих было более-менее налажено это их поддерживало и не давало умирать. Вот здесь мы с напарником и наладили набор добровольцев.Нередко кандидатуры разведчиков подбирал нам начальник спецотдела завода. На завод с Литейного приходилось идти пешком через весь город, транспорт не ходил горючее было на вес золота. Как и все ленинградцы, мы были истощенные и голодные, но ненависть к врагу заставляла сжимать волю в кулак.

     Для подготовки разведывательно-диверсионных групп создали специальную школу в Лисьем Носу. Располагалась она в хорошем двухэтажном доме с большим участком, на берегу Финского залива. Дом называли "Голубой дачей". Здесь обучали стрелковому, подрывному и парашютному делу, методам сбора и передачи разведданных. Продуктовый паек у курсантов был обычный, единственным подспорьем была рыба, которую приспособились глушить в заливе. Немцам было известно о существовании школы в Лисьем Носу, их разведка тоже не дремала. Район Голубой дачи часто подвергался обстрелам, диверсиям. Немцы часто сбрасывали в той местности так называемые "сюрпризы"- маленькие взрывные устройства в виде кошельков, папиросных пачек, гармошек. На таком "сюрпризе" подорвался один из руководителей школы -Н.К. Белогуров.

    Были, конечно, в нашей работе и ошибки. В 42-ом выбросили в Плюсский район очень хорошо подготовленную группу из рабочих Кировского з-да, на которую мы очень рассчитывали. Когда разведчики спустились на парашютах в заданное место, радистка отправилась в ближайшую деревню на рекогносцировку и сразу привела немцев. Командира группы сразу расстреляли, остальных бросили в тюрьму. А радистку фашисты долго использовали для нашей дезинформации и на подсадках партизанских отрядах. Ее предательство было раскрыто не сразу, работала она очень осторожно. В 45-ом я лично принимал участие в ее задержании,когда уже имелось достаточно фактов и свидетелей ее измены. Но такие случаи предательства были очень редкими. В большинстве, подготовленные нами разведчики с честью выполнили свой долг, добытые ими сведения о расположении, вооружении и численности врага очень помогали фронту. Им приходилося противостоять сильному врагу, многие из них, к сожалению, погибли.
       Вспоминается мне группа пограничника Николая Пушкарева. Папал он в Ленинград в 41-ом при отступлении наших войск. Небольшого росточка, но очень смелый, отчаянный. Отряд Пушкарева ощутимо беспокоил немцев, на его счету два пущенных под откос немецких эшелона, десятки уничтоженных гитлеровцев. Пушкарев был представлен к награде.  Но произошел трагический случай, разведчики угодили в засаду, подстроенную агентом-двурушником. Поторопились и не перепроверили информцию провокатора. Как ни пытались наши, отбить зхваченного в плен Пушкарева не удалось.
      После снятия блокады, меня включили в специальную оперитивную группу, которую возглавил один из руководителей Разведотдела А.Сахаровский. Мы шли за наступающей Красной Армией -Луга, Псков, Дно. В освобожденных районах изменников Родины, бандитов и фашистских пособников.

    В начале 1946 года мне, одному из первых, П.Н. Кубаткин предложил работать в только что созданном отделении "К". Перед отделением стояла задача обеспечить режим секретности на объектах, принимающих участие в работе по созданию ядерного оружия. Политическая обстановка в мире была напряженной и  атомная бомба, как сдерживающий фактор, была необходима нашей стране. В Ленинграде в этой работе участвовали многие предприятия и научные институты, ни говоря уже об огромной армии ученых, академиков, инженеров и рабочих.Привлекались все, кто мог принести пользу, а мы должны были сделать все, чтобы не произошло утечки важнейших секретов. Интерес к этому проекту со стороны иностранных спецслужб был огромный. Работали мы очень много и напряженно. Домой со службы возвращались не раньше трех часов ночи. В 49-ом году прошли успешные ядерные испытания, что обеспечило нашей стране гарантию безопасности. Была в этом и частица нашего труда.         В 50-м году меня неожиданно откомандировали в распоряжение УМГБ по Тюменской области. Это была опала, вызванная последствиями "ленинградского дела", и коснулась она не только меня, но и других ленинградских чекистов. Проработал я в Тюменском управлении до 1961 года, после чего уволился в запас и вернулся в Ленинград. Службу закончил в звании подполковника. За период службы в органах государственной безопасности Серпневский А.И. был награжден медалями "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией", "За боевые заслуги", неоднократно получал благодарности за личные показател в оперативной работе, за четкое выполнение заданий руководства, проявленную инициативу и настойчивость.