Равва-Русский укреплённый район утром 22 июня 1941 года подвергся ожесточённым воздушным атакам гитлеровской авиации. Затем в бой вступили фашистские танки и пехота. Для 20-летнего красноармейца Семёна Толмачева из деревни Каменушка и его однополчан, оборонявших укрепрайон, наступило время тяжёлых испытаний. 41-я стрелковая дивизия генерала Т.Н. Кушева, в составе которой служил С.Ф. Толмачев, остановила вражеские войска на Равва-Русском направлении. 22 июня пять немецких пехотных дивизий не смогли сломить сопротивление одной советской дивизии.
Из воспоминаний С.Ф. Толмачева: «Снаряды с бомбами рвались вперемежку. Не разберешь ничего. В первые часы нам, солдатам, казалось, что с нашими винтовками нам здесь делать нечего. Но когда в бой пошла их пехота, и мы открыли прицельный залповый огонь, я увидел, что немцы повернули назад, под защиту брони своих танков. Тут наши артиллеристы открыли огонь и, к моему изумлению, танки врага отошли на исходные позиции. Штук пять из них горело, радуя наши сердца. Десятки немцев были убиты. В нашем взводе потерь не было».
В течение первого дня войны противник вводил в бой свежие силы. 41-я стрелковая дивизия генерала Г.Н. Микушева, в которой служил С.Ф.Толмачев, остановила вражеские войска. Маршал Г.К.Жуков позднее вспоминал:
«Командование 17-й немецкой армии развернуло на Равва-Русском участке пять пехотных дивизий. Несмотря на мощный артиллерийский огонь, авиационные удары и настойчивые атаки, вражеским войскам не удавалось захватить Равва-Русский район и сломить сопротивление 41-й стрелковой дивизии. Войска противника в этот день понесли большие потери, не достигнув успеха». Рядовой Толмачев в своих воспоминаниях как бы дополняет картину, нарисованную маршалом: «Снаряды рвались вперемешку с бомбами. Сплошной гул. Осколки. Впервые минуты нам казалось, что с винтовками здесь и делать нечего. Но когда немцы пошли в атаку под прикрытием танков и мы встретили их винтовочными залпами увидел, как немцы повернули назад. Наша дивизионная артиллерия открыла беглый огонь. Несколько танков загорелось, остальные, огрызаясь выстрелами, пятились назад, к своим позициям. Перед нашими окопами лежали десятка два трупов противника. Я тоже стрелял и надеялся, что хоть одна моя пуля достигла цели».
Закончился первый день войны. Наступила тёплая украинская ночь.
Семен Толмачев едва не падал с ног от усталости. И всё-таки уснуть не мог.
Высоко в небе гудели немецкие самолёты. Они шли на восток, в сторону Киева.
Утром 23 июня фашисты усилили натиск. «Авиационная подготовка врага была ожесточённой. Некоторые бомбы попадали в окопы. Гибли товарищи, - вспоминал Толмачев,- В этот день отбили не меньше двадцати атак, но немцы не продвинулись вперед, ни на шаг». «В этот день гитлеровцы возобновили атаки, особенно сильные на Равва-Русском направлении. Кое-где вражеским частям удалось вклиниться в оборону 41-й дивизии, но благодаря твёрдому руководству генерала Г.Н. Микушева противник контратакой был вновь отброшен в исходное положение» (Г.К.Жуков). В контратаке участвовал и С.Ф. Толмачев. Она была успешной. Семён увидел своими глазами, как солдаты «непобедимой» фашистской армии убегали во всю прыть на запад.
Шесть суток Равва-Русский укрепрайон успешно отбивался от врага.
Несколько тысяч солдат и офицеров противника нашли здесь свою смерть.
Лишь на исходе 27 июня 41-й дивизии было приказано отойти на новый рубеж обороны восточнее Равва-Русского укрепрайона.
Невысокого роста, худенький солдат Семён Толмачев со своим взводом часто прикрывал отход батальона. В конце августа во взводе осталось несколько человек.
Шли тяжёлые бой на подступах к Киеву. Толмачев был ранен и без сознания попал в плен. Ещё гноилась рана, а сибиряк бежал из лагеря, но был пойман. И ещё несколько раз с товарищами пытался бежать, но бесполезно.
Концлагерь находился в степи, и рвавшиеся к своим, бойцы не успевали удалиться на два-три километра, как их настигали фашисты. Избивали, травили собаками, морили в карцерах, но подорвать дух красноармейцев не могли. В марте 1944 года Красная Армия освободила концлагерь. После тщательной проверки Семён Федотович Толмачев вновь получил в руки оружие. Первые дни после освобождения 23-летний человек был похож на семидесятилетнего старика.
Освобождая Молдавию, Румынию и Венгрию, Семён Толмачев уничтожил немало фашистов. Теперь у него с ним были личные счёты. И часто вспоминал бои под Раввой-Русской. Он понимал, что в те июньские дни 41-го года закладывалась будущая победа. Бои в Румынии, Венгрии и Австрии ему казались лёгкими. Удивляла масса разнообразного оружия в нашей армии. Во время штурма Будапешта Семен Федорович несколько раз отличился. И хотя солдат, побывавших в плену, наградами не баловали, он получил медаль «За отвагу». Он понял, что реабилитирован. Дошёл скромный солдат и до Вены.
Уже после войны ему вручили медали «За взятие Будапешта» и «За освобождение Вены».

По рассказам отца, месяца за два перед началом Великой Отечественной войны, его часть загрузили в вагоны и отправили на запад Украины. Эшелон двигался по ночам, а днем останавливался между населенными пунктами. По прибытию на запад Украины начали рыть окопы. Так и встретил отец войну.
На роту приходился один автомат у комроты, у остальных трехлинейки.
Папа рассказывал, что при попадании воды, винтовки не стреляли.
В первые месяцы войны, отец два раза попал в плен. Видимо при отступлении или окружении, не уверен.
Первый раз он сбежал, при отправке состава с пленными солдатами. Отец рассказывал, что он уговаривал друга – сослуживца выпрыгнуть из вагона, на что тот ответил: «Там, в плену, возможно, будет лучше»… Пришлось бежать одному….
Во второй раз он сбежал из временного лагеря в поле, ночью. Лагерь был опутан колючей проволокой и, совершив подкоп, он ушел, не уверен, один или сослуживцами.
Служил он во втором и третьем Украинском фронтах.
За всю войну получил легкое ранение в руку и контузию, которая в старости отразилась на слухе.
И отступление от темы: я считаю, что если бы не контузия, то в 1986 году он бы услышал звук сигнала грузового поезда, когда шел по запасному пути в больницу Каменно-Ключевской амбулатории.
Отец закончил службу в звании младшего сержанта, командовал взводом.
После окончания войны был демобилизован досрочно, как учитель. Как и до войны, стал учителем местной начальной школы и работал вплоть до ухода на пенсию.