Где и в каком звании был мой дедушка, я не знаю. И не потому, что не спрашивала, а потому, что он не рассказывал. Каждый раз при вопросе, где он воевал, дедушка набивал трубку самосадом и шел на бугорок за речку. О чем он думал? Что вспоминал? Может бабушку и семь дочерей, что остались в глухой деревне Алтая? Может товарищей? Может окопы? И таких может очень и очень много... И только с возрастом став взрослой и поняв, что такое боль от потери, что такое тоска по близкому человеку я поняла дедушку. Ему было больно вспоминать опять и опять то, что было пережито в те годы. 

А еще я постоянно рассказываю воспоминания бабушки моего мужа, как она жила и работала в тылу, своим дочерям, а Анны Порфирьевны-правнучкам.

Так же рассказываю об ещё одной прабабушке-Полторыдядько Надежде Аввакумовне. Как она 20 летняя, молодая мама пошла воевать. Как она, совсем ещё девочка, выносила из под обстрелов раненных бойцов под Саур-могилой. Как освобождали Донецк и Горловку...