Новозалесновское сельское поселение

СВЯЗЬ ПОКОЛЕНИЙ: ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ «ДЕТЕЙ ВОЙНЫ»

Дети войны...
Смотрят в небо глаза воспаленные.
Дети войны... 
В сердце маленьком горе бездонное.
В сердце, словно отчаянный гром,
Неумолчный гремит метроном.

 

Дети войны (1941 - 1945 гг.) ...   Дети войны - это особое поколение

Сейчас очень много публикаций, посвященных Ветеранам Великой Отечественной: солдатам, боям, сражениям, но так мало внимания уделено воспоминаниям детей, которые всю жизнь несут их в своем сердце. Я глубоко убеждена: о войне, на которой погибли миллионы людей, нужно писать больше, особенно такие воспоминания. Наши дети, внуки, потомки должны знать, что выпало на долю их отцов. Чтобы это никогда не повторилось!

       На Уроках мужества «Детство, опаленное войной», организованных библиотекарем с.Новозалесново Копыловой Клавдией Анатольевной, участниками которых стали дети 5-7 классов, обожженные войной дети, которые уже стали старше тех, кто воевал за их детство, с гордостью рассказывают о своих родителях, старших братьев, которые защищали родную землю, про свой тяжелый героический труд в годы ВОВ. Вспоминают друзей детства, с которыми их навсегда разлучила война, вспоминают о счастливых днях тех несчастных лет. А судьба у всех была разная...

Екатерина Александровна Устинова (до замужества Мальцева) родилась в д.Талая Речка Крыловского сельского совета  Осинского района Молотовской области. Родители были колхозниками, папа Мальцев Александр Иванович работал счетоводом, мама на всяких полевых работах. Звали ее Мальцева (до замужества Волкова) Анна Федоровна.

Особых ощущений перед началом Великой Отечественной войны не чувствовалось. Но разговоры мужчин о военных действиях в Европе присутствовали. Да и папу частенько вызывали на военные сборы. Он отсутствовал по несколько месяцев, когда участвовал в войне с Финляндией и в монгольской с японцами. О начале войны узнали по радио. Женщины, дети и естественно, мужчины встревожились. На 3-й день войны 24 июня 1941г. отца отправили на фронт , а в ноябре 1941 г. погиб под Псковом.

С первых же месяцев  войны в деревню стали приходить похоронки. Женщины плакали, причитали, проклинали фашистов. Не просто плач, а рев звучал по деревне. Ведь плакали не только те, кому пришла эта страшная весть, но и те, кто получил эти похоронки раньше, а остальные  оттого, что и с ними это могло быть.

На фронт отправили не только всех годных мужчин, но и увели  лучших лошадей, поэтому остались только слабые лошади и клячи, на них и работали. О высокой технике тогда и не мечтали. Эти военные годы были самыми тяжелыми в жизни деревни. Нужно было доставлять на фронт и в города много хлеба, молока, шерсти, яиц, мяса, овощей и прочего. А работать на полях, на фермах, курятнике приходилось женщинам  и детям, а также старикам, которые ежедневно готовили «технику»: грабли, вилы, лопаты, литовки. Косы пробивали накануне косьбы. Косили до вечера, опять несли литовки на двор старикам. И так весь сенокос. Этим также занимался мой дед Волков Федор Леонтьевич. Он же управлялся на конной молотилке, разрезал сноп серпом и  отправлял его в барабан.

Разве это не тяжело было, когда все дет, начиная с 9-10 лет уже работали вместе с взрослыми, и каждый день с утра до вечера. Детства, по сути мы не чувствовали. Детям постарше приходилось работать и в ночь, когда на сушилке надо было следить  за готовностью зерна для сдачи. За всем строго следили председатель и бригадир. Не дай бог пересушит, не досушить. Если поставить на это место малышей, они могут уснуть. Поэтому ребята 12-13 лет с этим справлялись.

Родителям горько было видеть, как их ребенок приходил домой вечером с прополки полей с красными исцарапанными руками, с жатвы и косьбы с порезанными пальцами. Смахнут слезу взрослые, глядя на грязные мордочки детей. Я как раз работала и на покосе, и на жатве, и на сушке зерна.

Вот такой эпизод я никогда не забуду, когда первый раз вышла косить вместе с женщинами. Накануне за неделю мама меня учила управляться с тяжелой косой. И вот надо показать на деле свою подготовку, думала: все будет хорошо. Но не тут-то было. Только пошла за женщиной и сразу отстала, а сзади подгоняет другая. Что же делать? Тогда мама пошла за мной, пробежит вперед вместо меня, скосит и опять сзади меня управляется. Через неделю втянулась в работу. Правда, валок мой был поменьше.

Мы также выращивали кок-сагыз. Рыхлили грядки, пололи, потом собирали семена-одуванчики в сшитые из холста кошелки, уносили их на склад, раскладывали для просушки, а под осень выкапывали корневища, на складе промывали и раскладывали на сушильные емкости, а когда продукт завялится, отправляли на фабрику, где готовили резиновые изделия: калоши, сапоги, колеса для машин и так далее.

Помню, как мы готовили  избушку для лечения  лошадей. У них была кожа поражена каким-то клещом. Подвозили солому, глину, теплую воду. Старики сделали опалубку со всех четырех сторон. Мы, человек 15 ходили кругом и приготовленную массу (глину, солому, теплую воду) топтали старательно, медленно, совершенно босиком. Вот сейчас я думаю: хорошо бы в сапогах топтать, но тогда кроме лаптей ничего не было. И так протоптали метра два высотой, просохло под солнцем, получилась избушка для лечения лошадей. Сверху дедушки сделали настил, оставили отверстие только для головы лошади, опрыскивали внутри каким-то химическим порошком, а может промазывали кожу животного. Мы это не знали, а спросить боялись. Через некоторое время  лошадь выводили. Она была как бы в мыле, белая вся. Так вылечили многих лошадей.

Еще не забудешь, как мы ездили на лошадях на пристань Осы, чтобы сдать зерно для фронта. Мешки были тяжеловатые. Ездили мальчики 14-15-16 лет. А мне было в 1944 году 13 лет и 8 месяцев. Я тоже ездила несколько раз. Идешь по трапу, тебя качает из стороны в сторону, доходишь до края, сбрасываешь мешок на баржу. Это было что-то.

Самыми счастливыми мы с мамой были, когда получили в августе 1941 года письма от отца. Писем было 14, один за одним,  каждый день. Отец писал, что отряд был окружен, ему удалось вырваться. С ним был его брат Павел. «Брат Павел, наверно, погиб»- так писал отец.

А сколько было радости, когда закончилась война! 9 мая 1945 года нам в школе сделали выходной и мы все 7 класс бежали домой. И кто бы ни встречался, мы всем кричали: «Война закончилась! Ура!»

Мы с родителями зимой работали ночью: пряли шерсть, вязали носки, варежки, вышивали кисеты, рубили выращенный в огороде табак и все это  в посылках отправляли на фронт.

Я закончила в 1950 году Осинское педагогическое училище, затем заочно получила высшее образование - филологический факультет. Стала литератором. В младших классах я не работала, вела уроки русского языка и литературы в семилетних и средних школах. Этих школ было три: Пантелеевская средняя, Гремячинская семилетняя и Новозалесновская - сначала семилетняя, а потом средняя. Имею награды: медаль к 100-летию В.И.Ленина, медаль «Ветеран труда», значок «Отличник народного просвещения», значки «За победу в соревнованиях», много грамот из Осы, Перми, Москвы. Всего я проработала 39 лет. Воспитали мы с мужем 3-х сыновей. Все они работают на благо страны.

Каждый год я провожу встречи с ребятами-школьниками, рассказываю о Великой Отечественной войне, о работе в тылу в годы войны.

В заключение призываю молодежь быть смелыми, здоровыми, старательно овладевать знаниями и умениями, любить свою родину, не бояться никакого труда. Только труд делает человека счастливым и преуспевающим.

2015г.

Треногин Михаил Спиридонович родился в Ново-Залесново Осинского района, Молотовской области 5 сентября 1941 года. Родители были крестьяне. В семье матери было четверо детей, в семье отца было десять детей: три дочери и семь сыновей. Родители моего отца поженились в 1890-х годах. Одна дочь померла в три года, остальных девять они вырастили и воспитали. Дочери вышли замуж, сыновья поженились. Когда дети были маленькие, семья была бедная, надо было накормить и одеть. Кто жил в большой семье, знает, как это трудно. Земли у деда было мало, а ведь надо было много вырастить хлеба, овощей, чтобы накормить большую семью. Бабушка рассказывала, что огород возле дома пахали немного, картошку садили под соху, без лопаты, просто ходили за пахарем и растыкивали клубни в землю. К Ильину дню, 2 августа, запасы картошки для приготовления пищи заканчивались, и бабушка ходила по огороду, выбирала гнезда более зрелые , подрывала руками гнезда, находила клубни крупнее куриного яйца. Потом говорила, что теперь проживем, к осени картошка подрастет, еще ведь до уборки около двух месяцев.  В летнее время, а также и с весны, собирали пистики, ягоды, грибы и пиканы- все шло в пищу. Поэтому семья росла как на дрожжах .Все были здоровыми, потому что питались экологически чистыми продуктами. Землю в это время выделяли только на мужское население, на женщин по закону землю не выделяли. Поэтому деду, как главе, и семи сыновьям выделили на мужскую душу.

Земля тогда измерялась десятинами, сколько на душу десятин, я не знаю. Надел земли был выделен недалеко за деревней- за кладбищем. Уклон был на северо- запад, поэтому весенними водами от таяния снега и дождя поле размывалось, получалось во рвах, размоинах. Состав земли (структура) был тяжелый, глинистый. Пахали землю сохой, но, несмотря на это семья была трудолюбивая, настойчивая, сознательная .Стали обрабатывать, выращивать зерно на хлеб, на корм скоту, лен для одежды. Три сына женились, в семье рабочая сила добавилась. Получился по нынешним меркам фермерский коллектив. Стали заводить скотину: две коровы со шлейфом молодняка, две лошади, двадцать овец, несколько свиней, кур. Стали выращивать лен для одежды. Лен перерабатывали, получали паклю, пряли пряжу зимними длинными вечерами, ткали холсты на одежду, на полотенца, на онучи, на мешки.

Стали жить более зажиточно. Пришло время коллективизации- это 1929-1932-годы. Более зажиточных признали кулаками. Был составлен список комитетом бедноты. Всего по деревне Ново-Залесново пять семей раскулачили. В список зажиточных попал и мой дед.

В деревне был создан комитет бедноты. В него вошли: Шилов Григорий, Шилов Лаврентий, Шилов Дмитрий. Несмотря на то, что член комитета Шилов Дмитрий был брат моей бабушки, поддержал список зажиточных, в который входила семья деда. У него описали все имущество, честно заработанное и честно нажитое, даже увезли два конных воза пакли. А ведь дед не держал наемной рабочей силы, наживал честно, потому что семья трудилась от зари до зари.

Из семи сыновей Спиридон, мой отец, был активнее своих братьев. Он пошел в комитет бедноты, убедил и доказал, что они поступают несправедливо. Деда из списка исключили.

При создании колхозов дед всей семьей вступил в колхоз. Все дети были при деле и трудились в колхозе. Мой отец в 30-х годах был избран председателем и некоторое время руководил колхозом «Память Пушкина». Дядя Сергей был хорошим мастером кузнечного дела, дядя Михаил был мастером по дереву. Все остальные члены семьи трудились на полях и в животноводстве.

Все дети выросли. Сыновья стали жениться, дочери выходить замуж. При создании новой семьи приобреталось жилье. Дед был еще и пчеловодом, имел пасеку. При выделении новой семьи он каждой семье отдавал по три пчелосемьи, что способствовало становлению семьи на ноги.

Время текло, подходили 40-е годы, в мире было неспокойно. В 1939 году началась финская война. С Германией был заключен пакт о не нападении, а она уже воевала в Западной Европе, захватывала все страны на западе. Несмотря  на заключение пакта , 22 июня 1941 г в четыре часа утра без объявления войны Германия вероломно напала на Советский Союз.

Правительство экстренно объявило мобилизацию всех мужчин на фронт, мобилизовали даже женщин. Создавались новые армии в Сибири, на Урале, в Средней Азии и в срочном порядке перебрасывались к линии фронта. Все заводы любой промышленности эвакуировались с Запада на Урал и в Сибирь и переоборудовались на военные рельсы. Из зоны фронта эвакуировалось мирное население в восточные районы.

Все мужское население наших деревень в возрасте до 60-ти лет ушло защищать свою Родину, своих жен и детей, своих родителей. Ушли на фронт из нашего Сельского Совета и пять девчонок. Это Южанина Раиса Степановна, Голдобина Надежда Лаврентьевна, Цаплина Анна Ивановна, Шилова Мария Андреевна, Лидия (не помню фамилию и отчество), была медиком.

Оставили только некоторых мужчин на брони, работающих механизаторами для уборки урожая. В деревне остались старики, женщины, молодые девчонки и мальчишки. Они заменили ушедших на фронт. Много постарше девчонок сели на колесные тракторы, прицепщиками на плуги.  

10-11-летние работали за взрослых день и ночь, от зари до зари, под лозунгом «Все для фронта, все для Победы!», «Родина-мать зовет!». Закончив начальную школу (4 класса), шли работать в животноводство: доярками, свинарками, телятницами и птичницами. Мальчики пахали, боронили на лошадях. Во время сенокоса трудились все от мала до велика. Старики метали сено на стога. На стоге стоял самый старший(«бородач») и командовал , куда подать сено, на которое место. Место он обозначал своими вилами. Самые маленькие от 8 до 10 лет возили сено на волоках- на лошадях. Женщины сгребали сено в валки, из которых мальчишки более старшего возраста накладывали сено на волоки, увязывали копну сена веревкой и отправляли к стогу. Самые пожилые женщины подскребали сено за накладчиками , подбиралось все до сенинки. Удивительно, как терпели лошади и мальчишки - копновозы от неимоверной жары и овода. А так хотелось пить! Воду приносили в туесках объемом, может, не более 2-х литров - и это на весь жаркий, июльский, длинный день.

Животноводы, отработав утром по распорядку дня с 5-6 часов утра на ферме, днем шли на заготовку кормов. Во время сенокоса и уборки урожая по решению заседания правления каждый животновод должен отработать 10-15 смен в каждой кампании сельхозработ, да вечером животноводам надо было отработать на ферме по распорядку дня.

В зимнее время по указанию района из колхозов отправляли на лесозаготовки определенное количество людей. Заготовляли лес в Сосновом Бору, лесоучастках за Камой: Городок, Кама- Жулановка, Первомайка; за Тулвой: Александровка, Покровка, Усть Тунтор. Это был неимоверный труд, но люди понимали, что надо быстрее закончить войну и победить ненавистного врага, победить фашизм. Тыл ковал победу. Тыл- это тот же фронт, только не свистят над головой пули, не разрушаются снаряды, не рвутся мины.

Дед отправил на фронт семь сыновей, двух  зятьев, трех внуков- всего двенадцать человек. Домой вернулись три сына, один зять, один внук. Погибли четыре сына, в том числе мой отец, один зять и два внука, в том числе и мой старший брат Леонид- всего семь человек. Несмотря на страшные стрессы, дед с бабкой прожили по 90 лет.

При получении оповещения о вероломном нападении Германии население деревни жило в страхе, в ожидании о призыве мужей, сыновей и внуков на фронт. При получении повесток был плач, страдание и в то же время понимание сложившейся обстановки.

Судя по тому, как я пошел в армию служить, зашел попрощаться к деду, он сказал мне: «иди, служи с богом» , и когда я пошел от него из дома, он вышел и сказал: «Миша, в армии- то не балуй. Слушайся командиров!». И мне кажется, что все родные так провожали своих сыновей на фронт, также напутствовали , как мой дед.

Самой трудной минутой, трудным днем, трудным событием было, когда наши войска отступали, гибли мужья, сыновья и внуки и когда приходили похоронки.

Во время войны из района приезжали уполномоченные или просто безвыездно проживали в деревне. Собирали народ на рабочих местах на 5 минут и разъясняли о состоянии дел на фронте, в тылу о победах , о результатах труда в тылу.

Приходили письма с фронта. В письмах отцы спрашивали, как трудитесь в тылу, как дела в семье, слушаются ли дети и обещали бить врага и вернуться домой.

Мамы наши жили в ожидании мужей, сыновей с фронта, быстрейшей победы, но только не похоронок, а они все равно приходили. Это горе испытали и перенесли во всех домах и семьях Сельского Совета. На фронт из сельсовета ушло около 500 человек, не вернулось, погибли 228 человек. Вечерами после работы собирались друг у друга, обсуждали известия о ходе войны. Ведь вначале наши войска отступали, оставляли деревни и города, гибли людские силы. Это очень тяжело в тылу переживали. При получении похоронок скорбили, выражали соболезнование семьям , в которых были погибшие, помогали семьям погибших, чем могли. Успокаивали друг друга. Оплакивали погибших мужей и сыновей, не скрывая слез, но, бывало, слезы текли самопроизвольно. Иногда плакали, как говорится, в платок, скрывая от нас, от детей, оставшихся без отцов. Заметив это, мы, дети,  тоже очень переживали,  думали, что мы в чем- то провинились, но при вопросе «Почему,  мама, ты плачешь?»,  получали один ответ: « Мне очень тяжело, как вы будете расти без отца». И так прошли четыре с лишним длинных, тяжелых года.

Закончилась война. Наша Советская Армия разгромила фашистов, освободила всю Западную Европу от фашизма, одержала победу над Германией.

При сельских Советах было организовано круглосуточное дежурство. При получении известия о победе дежурный по сельскому Совету известил все десять деревень, все семь колхозов- столько их было в сельсовете. Также над деревнями летал самолет, с которого раскидывали листовки, извещали по радио (динамики в виде тарелок), где оно было, о Великой Победе. Все радовались, обнимались, целовались, а в семьях, потерявших близких родственников, плакали о понесенных утратах. Сразу же сельским Советом был организован митинг, на который съехались со всех деревень жители. Митинг проходил на взгорке возле теперешней школы, возле деревнями Старо-Залесново и Ново-Залесново. Сделан был доклад об окончании войны. Намечались планы на дальнейшее восстановление разрушенных деревень, городов, объектов промышленности и сельского хозяйства.

Начиналась трудная работа. Мы, дети войны, стали проходить трудную школу. Трудиться в колхозе стали с восьмилетнего возраста, повторяя то же самое, что и наши старшие братья и сестры. Работали в летнее время на заготовке кормов для общественного скота, на уборке урожая, не считаясь с возрастом и со временем. Пасли лошадей, коров, овец, сортировали зерно, скирдовали снопы ,солому ,косили траву косами, жали серпами рожь. Работали на конных молотилках. Сено клевера заготовляли только в ночное время, потому что в дневное время весь лист и головка обминались. Чтобы не терять ценные питательные вещества, заготовку вели в ночное время. Не смотря на тяжелый труд, жили и работали дружно и весело.

В школу Ново-Залесновскую пошел в первый класс в 1949 году. В основном до седьмого класса учился на 4 и 5, был хорошистом. Но одевались, конечно, не так , как ребята-учащиеся в настоящее время. Одежда была латаная- перелатаная , обувь  –лапти. Дед, спасибо, обувал нас, все наше родство. А у некоторых были трудности в приобретении лаптей. Многие ребята сами научились плести лапти для себя. Одежда, конечно, была в заплатах. Помню, меня в третьем классе на доску почета фотографировал Семен Ильич Бояршинов, так он сумел скрыть эту злосчастную заплатку. Я сейчас смотрю на эту фотографию и вспоминаю, как мы жили трудно. Постоянно мама смотрела, чтобы одежда была чистая и без дыр.

В 1956 году закончил 7 классов Ново-Залесновской школы и пошел учиться в Осинскую первую среднюю школу. Пошел учиться в город Осу в лаптях. В те годы один месяц был трудовым, трудились на копке картошки. Работали мы в Мазунино. Я износил тогда две пары лаптей. Труд этот нам был не в тягость, потому что мы были привыкшие, приученные к тяжелому труду. Учась в школе в Н-Залесново, мы со второго класса занимались уборкой корнеплодов (турнепса). В 1950 году турнепс вырос очень сильным, приходилось выдергивать некоторые экземпляры втроем- это без прикрас, в самом деле. В третьем и четвертом классе мы были сборщиками картошки. Старшеклассники копают лопатой, а мы за ними собираем. И так до окончания сельхозтехникума каждый год в начале осени работали на уборке картошки. Копали в Н-Залесново, Пермяково, на Маю. Раньше до поднятия Камы были деревни Май и Кряж. В Кряжу тоже копали, в Сергеево, в Тишково, в Симаково, Мазунино, в Беляевке, Зеленье.  Во всех этих деревнях пришлось копать.

Теперь снова о школе. Учиться в 8 классе было очень трудно, потому что по программе в семилетних школах было только написание изложений , в средних школах надо было писать сочинения, они нам давались очень трудно, да и учеба до 7 класса давалась как-то легко, знания схватывал на лету, а в средней школе пришлось учить уроки, т.е. заниматься подготовкой уроков. В начале первой четверти в 8 классе жил на квартире и был предоставлен сам себе, не хватало усидчивости, да и объем программы был больше и требования выше. Первую четверть закончил слабо, но удовлетворительно по всем предметам. И вот однажды, после октябрьских праздников, утром пошли в Осу вчетвером  с ребятами, вышли за деревню и договорились : больше не будем учиться. На другой день сплю на полатях, рюкзачок лежит на лавке. Мама поднялась на лавку, потрогала мою голову и говорит: «Вставай, милой сын, иди на конный двор и запрягай лошадь, надо работать.» Я подумал-подумал, встал, оделся, закинул рюкзачок за спину и пошел получать знания.

Учились мы во вторую смену с 2-х часов дня до без 20-ти мин. восьмого вечера. С начала второй четверти открылось общежитие на улице Интернациональной-8, напротив военкомата. Стал заниматься подготовкой уроков по четыре часа каждый день с 9-ти часов утра до часу дня, а потом на занятия в школу. В 1959 году успешно закончил десять классов. Закончил среднюю школу благодаря таким учителям: Румянцеву Николаю Александровичу, Раскопиной Надежде Александровне, Соколовой Анне Ивановне, Двойничникову  Александру Алексеевичу.

Пошел в Осинский сельхозтехникум в августе 1959 года. За один день сдал три вступительных экзамена на 4 и 5. Зачислили на факультет зоотехнии сразу на третий курс. Успешно в 1962 году окончил техникум, получил диплом, присвоили звание младшего зоотехника.

Ранее было описано, как одевались. Если в семилетней школе одевались, кто во что горазд,  то в средней школе была определена форма. Девочки носили платье и темный фартук (в праздники белый),у ребят были темные брюки и куртка с белым воротничком.

Питание было тоже обыкновенная постная похлебка, картофельная каша, тушеная картошка с луком, редко какой-то жир. Хлеба всегда было недостаточно, поэтому весной ходили на картофельное поле и собирали гнилую картошку, из нее пекли крахмальные лепешки, потом в школе сравнивали по вкусу и составу. У кого-то были рассыпчатые, пахнущие гнилой картошкой, у кого-то листянками. У меня были листянками. Мне мои лучше нравились. Хлеб выдавали зерном по 200-600 граммов на трудодень. Наш колхоз по сравнению с другими колхозами был несколько покрепче, поэтому на трудодень выдавали граммов по 500. Полученного хлеба редко хватало на весь год. Чтобы растянуть на весь год, приходилось творить квашню на тертой картошке, как бы увеличивая объем хлеба. Когда его ешь, то эта картошка тянется и создается впечатление- понятно не выразишь.

Хлеб у нас в семье появился только в 1953 году более достаточно. В сентябре 1953 года состоялся Пленум ЦК по сельскому хозяйству, на котором постановили, что кто работает в животноводстве, тем ежемесячно выдавать дополнительно зерна. На основании этого постановления в нашем колхозе «Память Пушкина» решили каждому животноводу выдавать дополнительно по 16 килограммов пшеницы. У меня сестра работала дояркой, поэтому мы стали есть хлеба в достаточном количестве. Даже я в школу брал больше хлеба, чем положено, чтобы поделиться с ребятами и делился. У меня были хорошие друзья, тоже сироты без отцов. Это Петя Устинов- теперь подполковник в отставке, Гена Шилов- старший лейтенант в отставке, Голдобин Юра, Саша Шилов, Шилова Римма-первая трехтысячница по ферме, лучший осеменатор по искусственному осеменению коров. Это мои лучшие друзья.

Пособие на погибших отцов по курсу 1947 года получали немного.  Например, на меня мама получала 50 рублей. У друзей матери получали по 40 рублей. Сумма колебалась в зависимости от воинского звания погибшего родителя. Буквально перед моим совершеннолетием стали платить 150 рублей, на которые надо было одеваться, обуваться и на питание. Во время учебы в средней школе мама на неделю выдавала до 3-х рублей, из которых 1 рубль  на карамель подушечками. На эту сумму получалось  20 конфеток, т.е. на один день по три конфетки.

В техникуме получали стипендию по курсу 1961 года с третьего по пятый курс- 16, 18, 20 рублей соответственно. В целом, мы на широкую ногу не жили, нам не привыкать, мы научены жить экономно. В техникуме приходилось частично зарабатывать по возможности. Это погрузка барж и разгрузка различных грузов, что было дополнительным заработком к стипендии. Работали в основном в ночное время, утром же надо было на занятия. Понятно, как было нелегко. Спасибо директору Егошину Клионику Степановичу. У него была связь с администрацией пристани, по приходу баржи администрация звонила директору. Он отправлял нас на работу в ночь. Утром разрешал на первую пару уроков не приходить, разрешал отдохнуть. Так вот мы, дети войны, и учились.

 После окончания техникума поступил работать в колхоз «Ильич» заведующим Ново-Залесновской свинофермой и зоотехником этой фермы и Верх-Осинской свинофермы.Работа интересная, со свежими знаниями работалось легко, коллектив прислушивался, внедряя передовые опыты, и дело шло нормально.

25 апреля 1963 года предложили быть заведующим Подгородищенской молочно-товарной фермой. Проработал до 8 октября 1963 года. Призвали в армию. Сколько учился, не вступал ни в пионеры, ни в члены ВЛКСМ. При получении повестки в военкомате сказали: «Солдат должен быть комсомольцем». За четыре дня до отправки подготовили к вступлению, поехал служить комсомольцем.

Карантин проходил в Еланских лагерях Свердловской области. После принятия присяги 15 ноября 1963 года повезли служить в Германию. Служил в Берлине в гвардейском танковом Житомиро-Берлинском  пятиорденоносном полку.

Пришлось повидать немного Берлин, Бранденбургские ворота, Германскую стену, построенную за 24 часа, рейхстаг на расстоянии 1200 метров через приборы видения. Был в Трептовом парке, где похоронены погибшие советские солдаты во время Берлинской операции. Увидел ужасы пыток политзаключенных в Заценхаузе. Экскурсию проводил бывший узник этого концлагеря. Анализируя все происшедшее во время ВОВ, я прихожу к выводу, что наша Советская Армия во главе с правительством нашего государства разгромила гитлеровскую армию, разрушила все планы Гитлера, освободила нашу страну, Западную Европу от фашизма.

Служба в армии формирует молодого человека совсем в ином плане, начиная с принятия присяги. Солдат принимает и возлагает на себя такую обязанность, такую ответственность за судьбу страны, за судьбы людей, работающих во всех отраслях промышленности и людей, которые производят всю военную технику, технику для сельхозпроизводства, за людей, производящих продукты питания, за наших родителей, воспитывающих молодое поколение и воспитавших нас и отправивших на службу в армию защищать рубежи нашей огромной Родины, защищать мир на земле. После службы в армии молодой человек приходит сильно возмужавший, повзрослевший, совсем с другими взглядами и планами на жизнь.

Дети войны,
Стали собственной памяти старше мы.
Наши сыны,
Этой страшной войны не видавшие,
Пусть счастливыми будут людьми!
Мир их дому! Да сбудется мир!!

Воспоминания публикуются без изменений