Награды.

Медаль “20 ЛЕТ РККА”.

Звание.

Полковник.

Прохождение службы в РККА и Красной Армии:

13.01.1918 г. Вступил в Красную Армию.

01.1918 г. Красноармеец Морозовского красногвардейского отряда; 1-го Саратовского кавалерийского полка участвовал в подавлении восстания казаков в Области Войска Донского. 

05.1919. Красноармеец, начальник команды конных разведчиков в составе 138-го стрелкового и 1-го Донского кавалерийского полков.

1921 г. Окончил 18-ю Тифлисскую кавалерийскую школу.

03.1921 г. Красноармеец 2-го конного корпуса, затем 2-й Конной армии; 18-й кавалерийской дивизии 2-й Конной армии.

03.1921 г. Курсант пулеметных курсов при 18-й командной кавалерийской школе в г. Тифлис.

7.03.1922 г. Начальник пулеметной команды 37-го стрелкового полка.

2.11.1923 г. Помощник командира взвода 238-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии.

1924 г. 6-я Харьковская пехотная школа (экстерном).

1926 г. Высшая школа культурно-физического развития (г. Ленинград).

1927 г. Вступил в ВКП(б).

1932, 1933 гг. Бронетанковые курсы усовершенствования командного состава РККА им. А. С. Бубнова (БТ КУКС РККА; г. Ленинград).

1.05.1932 г. Начальник штаба танкового батальона 51-й стрелковой дивизии.

16.05.1935 г. Командир 1-го танкового батальона 15-й механизированной бригады КВО.

13.03.1936 г. Присвоено воинское звание “капитан”.

1937 г. Присвоено воинское звание “майор”.

11.1937 г. Командир 13-й механизированной бригады.

1938 г. Награжден юбилейной медалью "ХХ лет РККА".

11.1940 г. Командир 13-й легкотанковой бригады.

03.1941 г. Освобожден от должности командира 13-й легкотанковой бригады.

11.03.1941 г. Командир 48-й танковой дивизии, 22 Армии, Западного фронта.

28.08.1941 г. Отстранен от должности, арестован.

1.09.1941 г. Военный трибунал Западного фронта осуждён по ст. 193-2, п. «д» и 193-17, п. «б» УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией имущества и лишением воинского звания “полковник”.

5.09.1941 г. Расстрелян перед строем командного и политического состава Управления 214-й стрелковой дивизии.

                 Полковник ЯКОВЛЕВ ДМИТРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ, 7.11.1900 года рождения, место рождения РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Область Войска Донского, Донецкий округ, Маньково-Березовская волость, слобода Селивановская (по административному делению: 1. СССР: Украинская ССР, Донецкая область, Морозовский район, слобода Селивановская; 2. РОССИИ: Ростовская область, Милютинский муниципальный район, Селивановское сельское поселение, станица Селивановская), украинец. “В Красной гвардии с января 1918 года. В Красной кавалерийской школе в г. Тифлис (1921), экстерном 6-ю Харьковскую пехотную школу (1924), Высшую школу культурно-физического развития в Ленинграде (1926), Ленинградские бронетанковые КУКС РККА им. А. С. Бубнова (1932 и 1933). В Гражданскую войну Д. Я. Яковлев с января1918 г. в составе Морозовского красногвардейского отряда, затем 1-го Саратовского кавалерийского полка участвовал в подавлении восстания казаков в области войска Донского. С мая 1919 г. служил красноармейцем и начальником команды конных разведчиков в составе 138-го стрелкового и 1-го Донского кавалерийского полков. Участвовал в боях на Южном фронте против войск генералов А. И. Деникина и П. Н. Краснова. В феврале 1920 г. 1-й Донской кавалерийский полк потерпел поражение в районе Верхний Токмак Черниговской губ. После пополнения его личным составом в мае 1920 г. он был переименован сначала в 119-й кавалерийский полк, а при формировании 21-й кавалерийской дивизии - в 121-й кавалерийский полк. В составе 2-го конного корпуса, затем 2-й конной армии принимал участие в боях с войсками генерала П. Н. Врангеля в Северной Таврии, на Никопольском плацдарме и в Крыму. После разгрома врангелевских войск полк был переброшен на укомплектование 18-й кавалерийской дивизии 2-й конной армии, в ее составе в марте 1921 г. участвовал в свержении меньшевистского правительства и установлении советской власти в Грузии. 17 марта 1921 г. Д. Я. Яковлев был направлен на учебу на пулеметные курсы при 18-й командной кавалерийской школе в г. Тифлис. После их окончания проходил службу в 105-м кавалерийском полку 18-й кавалерийской дивизии пом. командира эскадрона, командира взвода. В марте 1922 г. он переведен в 37-й стрелковый полк Дагестанской дивизии, где проходил службу в должностях начальника пулемета, старшины, командира взвода. С ноября 1923 г. по декабрь 1931 г. служил в 238-м стрелковом полку 80-й стрелковой дивизии пом. командира и командира взвода пулеметной команды, командира взвода полковой школы, командира взвода, пулеметной роты, начальника команды одногодичников. В период с октября 1926 г. по май 1932 г. учился сначала в Высшей школе культурно-физического развития, затем на Ленинградских бронетанковых КУКС РККА. После окончания последних был назначен начальником штаба Одесской автобронетанковой школы. С октября 1932 г. исполнял должность начальника штаба отдельного танкового батальона 51-й стрелковой дивизии. С мая 1935 г. - командир отдельного танкового батальона в 15-й механизированной бригаде, в октябре 1937 г. переведен командиром 37-й механизированной бригады МВО. В конце 1938 г. эта бригада была преобразована в 37-ю отдельную легкотанковую и в июле 1939 г. передислоцирована в Монголию. В период событий на р. Халхин-Гол она находилась в резерве и в боевых действиях не участвовала. С ноября 1940 г. полковник Д. Я. Яковлев командовал 13-й отдельной легкотанковой бригадой ПрибОВО, а с марта 1941 г. - 48-й танковой дивизией 23-го механизированного корпуса Орловского ВО. В начале Великой Отечественной войны в прежней должности. В июле 1941 г. дивизия в составе корпуса вошла в состав Западного фронта и участвовала в Смоленском сражении. 21 июля 1941 г. она в составе 22-й армии принимала участие в освобождении г. Великие Луки, затем ее части вели оборонительные бои в этом районе. Однако 25 августа дивизия вынуждена была оставить город, за это командир дивизии полковник Д. Я. Яковлев был арестован и предан суду. Военным трибуналом Западного фронта 1 сентября 1941 г. он был осужден по ст.ст. 193-17 «б» и 193-2 «д» к высшей мере наказания и 6 сентября расстрелян. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 18 декабря 1958 г. приговор военного трибунала Западного фронта от 1 сентября 1941 г. в отношении Д. Я. Яковлева был отменен и дело прекращено «за отсутствием состава преступления». Награжден медалью «XX лет РККА». (Использованная литература: Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. Том I. Командиры мотострелковых, моторизированных, кавалерийских, воздушно-десантных, артиллерийских, минометных, танковых и народного ополчения дивизий / Д.А. Цапаев, Б.А. Введенский, В.Л. Голотюк; под общей редакцией генерал-лейтенанта В.П. Горемыкина - М.: Кучково поле, 2011. - 736 с.)”. 5.09.1941 года, расстрелян перед строем командного и политического состава Управления 214 стрелковой дивизии в: РСФСР, Тверская область, Андреапольский район, Андреапольский сельский совет, деревня Роженка. Захоронен: РСФСР, Тверская область, Андреапольский район, Андреапольский сельский совет, деревня Роженка (предположительно). Родственники: Казахская ССР, Алма-Атинская область, город Алма-Ата, жена - Яковлева Лидия Павловна.

Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").

Дата рождения 07.11.1900 ; 07.11.1901

Место рождения Украинская ССР, Донецкая обл., Морозовский р-н, слобода Селивановская ; СКК, с. Селиванова

Дата призыва 13.01.1918

Воинское звание полковник

Воинская часть 96 танковый полк 48 танковой дивизии 
                               17 танковая бригада

Дата рождения __.__.1900

Дата призыва __.__.1918

Воинское звание полковник

Учётно-послужная картотека.

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Дата рождения: 07.11.1901

Место рождения: СКК, с. Селиванова

Дата поступления на службу: 13.01.1918

Воинское звание: полковник

Воинская часть: 48 тд , 17 тбр

Дата окончания службы: 18.02.1942

Причина выбытия: Осужден

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Дата рождения: 07.11.1900

Место рождения: Украинская ССР, Донецкая обл.

Дата поступления на службу: 13.01.1918

Воинское звание: полковник

Воинская часть: 48 тд , 17 тбр

Дата окончания службы: 05.02.1959 (уточнение поисковика Геннадия Чернаккова: реабилитирован).

Записи из БД фицеров ЦА МО РФ.

ЯКОВЛЕВ Дмитрий Яковлевич

Дата рождения: 07.11.1900

Место рождения: Ростовская область Милютинский район слобода Селивановская

Дата призыва: 02.1918

Воинское звание: полковник

Дата выбытия: 06.09.1941

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Дата рождения: 07.11.1900

Место рождения: Украинская ССР, Донецкая обл., Морозовский р-н, слобода Селивановская

Дата призыва: 13.01.1918

Воинское звание: полковник

Воинская часть: 17 тбр , 48 тд 23 мк

Дата выбытия: 05.02.1959

Картотека личных дел.

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Номер карточки: 568115

Дата рождения: __.__.1900

Дата поступления на службу: __.__.1918

Воинское звание: полковник

Дата окончания службы: __.__.1942

Донесение о безвозвратных потерях.

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Дата рождения: __.__.1900

Место рождения: Украинская ССР, Сталинская обл., г. Мариуполь

Воинское звание: полковник

Последнее место службы: 48 тд

Воинская часть: 48 тд

Дата выбытия: 01.09.1941

Причина выбытия: ВМН

Документ, уточняющий потери.

Яковлев Дмитрий Яковлевич

Воинское звание: полковник

Дата выбытия: 18.02.1942

Причина выбытия: ВМН

Приложение:

1. 48 танковая дивизия ("ВИКИПЕДИЯ": https://surl.li/aerhgy ; "RKKAWWII.RU", “Сайт посвящен соединениям РККА в годы Великой Отечественной войны.”: https://rkkawwii.ru/division/48tdf1 ); 23 механизированный корпус “Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах.” ("CoolLib", автор Евгений Федорович Дриг: https://surl.li/utwuvw ); Полковник ЯКОВЛЕВ Д. Я. (“Форум Поисковых Движений”, поисковик (неймник) murylev: https://surl.li/pscybr ); “Отказался выполнять преступный приказ и был расстрелян в сентябре 1941 года. Судьба полковника Дмитрия Яковлева” (“Дзен”, автор Цитин Д.: https://surl.lu/fdrnfr ):

- 48 танковая дивизия:

      "История. Сформирована в марте 1941 г. а Орловском ВО в составе 23МК (48,51тд, 220мд)- ген-майор Мясников М.А.. Формировалась на базе различных танковых частей и подразделений, в том числе прибывших с Дальнего Востока, как 301-й танковый батальон 12-й стрелковой дивизии. 

На 22 июня находится в Воронеже и входит в состав 23МК.

27 июня директивой Ставки ГК № 0042 23МК (как и 26-й МК) включался в состав 24-й армии, начинавшей переброску своих соединений из СибВО. 28 июня 1941 года управление 23МК и 48-я танковая дивизия были включены в состав Западного фронта. О 51-й танковой и 220-й моторизованной дивизиях в этом приказе Генштаба ничего не сказано.

Погрузка первого из 16эшелонов дивизии началась в 18:00 28 июня на станции Воронеж-2. До 6 июля дивизия находилась в пути, а с утра 6 июля 1941 года начала прибывать на станцию Невель, поступив в распоряжение командующего 22-й армией генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова. Дивизия получила задачу — сосредоточиться в районе Иванцево, Тельные, Камень, Балакирево, Смольники. До 9 июля продолжалось сосредоточение дивизии в указанном районе, так как эшелоны раз¬ружались не доезжая Исвеля, а отдельные части — даже в районе Великих Лук.

9 июля по распоряжению штаба 22-й армии было выделено 3 танка Т-26 и 2 Т-34 с задачей уничтожить "просочившиеся" разведгруппы противника в районе станции Бычиха, где поступить в распоряжение командира 186-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.И. Бирюкова. В этот же день поступил приказ командира 23-го механизированного корпуса о том, что дивизия переходит в состав корпуса, однако личным приказанием начальника штаба армии генерал-майора Г.Ф. Захарова дивизия оставлялась в 22-й армии и сосредотачивалась в районе Старая Река. Танковый батальон 96-го танкового полка был отправлен в распоряжение командира 170-й стрелковой дивизии генерал-майора Т.К. Силкина. Одновременно две танковые роты выполняли задачу по ликвидации диверсионных групп в районе Великих Лук.

13 и 14 июля дивизия организовывала оборону в районе Невеля. На 13 июля 1941 года в дивизии имелось 3 Т-34 и 82 Т-26. Продолжалось «раздергивание» дивизии на мелкие подразделение. В 14:15 13 июля распоряжением штаба армии танковая рота 95-го танкового полка в составе 17 боевых машин выбыла в распоряжение командира 214-й стрелковой дивизии генерал-майора А.И. Розанова. В ночь на 15 июля 19тд вермахта (генерал-лейтенанта фон Кнобельсдорфа) атаковала Невель, ожесточенные бои за город продолжались и днем 15 июля. В этих боях 48-я танковая дивизия понесла существенные потери и, оставив город, отошла на рубеж восточнее Невеля, продолжая сдерживать противника.

16 июля противник обошел 48-ю танковую дивизию, все еще занимавшую рубеж восточнее города, и вынудил ее отходить к Великим Лукам, где она и заняла оборону 17 июля. После неудачных атак на Сиротнно и Витебск 22-я армия 17 июля отводилась на новые оборонительные рубежи, 48-я танковая дивизия выводилась в район станции Назимово (30 км восточнее Великих Лук). 18 июля противник (силою до полка пехоты с танками и артиллерией) атаковал 48-ю танковую дивизию, разорвал фронт обороны в центре, и дивизия отошла на рубеж Садки, Дуганино, Либутино. На следующий день Великими Луками овладела 19тд вермахта.

Великие Луки по своему географическому положению не находились на основном направлении ударов ни группы «Центр», ни группы «Север». Но когда противник вышел к Смоленску и к Старой Руссе, создался великолукский выступ, нависавший над левым крылом немецкой группировки «Центр». Чтобы ликвидировать эту угрозу, гитлеровское командование вынуждено было снять с других направлений несколько дивизий и бросить их на ликвидацию великолукского выступа.

48-я танковая дивизия, понесшая в боях большие потери, получила пополнение — маршевые батальоны. Однако все имевшиеся артиллерийские орудия были выведены из строя, к тому же отсутствовали боеприпасы. Тем не менее, в ночь на 21 июля город был освобожден войсками 22-й армии — частями 48-й тд, частью сил 126-й и 179-й сд 29-го стрелкового корпуса. В 5:00 21 июля Великие Луки были полностью заняты нашими войсками, противник отходил в невельском направлении. Части великолукского гарнизона (части 179-й сд, два батальона 134-й сд, два маршевых батальона, остатки 48-й тд) вели наступление на противника с востока и юго-востока.

После оставления Великих Лук противник отступил в южном направлении и вел бой в районе Поречье и Старая Река с 214-й сд, наступавшей с севера. Командиру 48-й тд предписывалось совместно со 179-й стрелковой дивизией не позднее 10 часов ликвидировать противника южнее города, затем занять оборону по западной и южной его окраине. На следующий день боевым приказом № 09/он 48-я танковая дивизия выводилась в армейский резерв в район Акулино, Коптево, Лешково для пополнения и доформирования.

23 июля осложнилась обстановка северо-западнее города. Разведкой 126-й стрелковой дивизии (полковник Е.В. Бедин) в районе Насвы был обнаружен противник неустановленной численности. Командиру 48-й дивизии было приказано совместно с частями 126-й сд уничтожить противника в Насве; выслать заставы на реку Удрай в район Амосово, Иванова, Кучина, усилив их саперами; мосты на реке Насва взорвать или сжечь немедленно; всеми остальными силами дивизии занять для обороны участок Сергиевская Слобода, Литвиниха, высота 147,0, высота 164,9, Мордовище, река Ловать, (иск.) Козулино, имея ударную группу в Великих Луках в готовности к выдвижению в северо-западном и западном направлениях. Дивизия до выхода в этот район 179-й сд полковника А. И. Устимова подчинялась командиру 29-го стрелкового корпуса генерал-майору А.Г. Самохину.

Войска 22-й армии отражали настойчивые попытки противника овладеть Великими Луками, подготавливая оборонительные рубежи. Важную роль в обороне города играла 48-я танковая дивизия, действующая в основном по пехотному, так как к 30 июля в ней осталось лишь 11 танков Т-26. общие потери 48тд за период с 5 ибля по 1 августа 41г. составили 5000чел. и 98 танков.

Оборонительные бои в районе Великих Лук продолжались до 21 августа. К этому времени 48-я танковая дивизия вошла в состав 51-го стрелкового корпуса генерал-майора А.М. Маркова. На 21 августа было запланировано наступление войск 22-й армии. Его план был предложен командующим армией. Основной удар наносился силами 29-го и 62-го стрелковых корпуов. 51-й СК (336-й сп, 48-я тд, 214-я сд) с частями усиления, обеспечивая правый фланг армии, должен был сковать противостоящие части противника активной обороной 336-го стрелкового полка и 48-й танковой дивизии и не допустить просачивания отдельных отрядов противника на восток севернее Великих Лук.

Выполняя приказ командующего фронтом, 22-я армия в 13:00 21 августа перешла в наступление с целью уничтожения противостоящего противника. 51-й СК, обеспечивая активной обороной правый фланг армии, частью сил 214-й сд перешел в наступление в южном направлении. 48-я тд, практически не имевшая танков и не принимавшая участия в наступлении, обороняла рубеж Сергиевская Слобода, Еремеево, Кикино, Мордовище, (иск.) Конь.

Обороняясь на правом фланге, армия с утра 22 августа продолжила наступление в центре и на левом фланге. Противник оказывал упорное сопротивление. В 6:00 22 августа части LVIIMK противника (19,20 тд, 110, 102, 256пд) перешли в наступление в наступление на фронте 186-й сд, прорвала оборону советских частей и развивала наступление в направлении Ушиц. На помощь 186-й дивизии перебрасывается резервный полк 98-й стрелковой дивизии генерал- майора М.Ф. Гаврилова, а затем еще два полка этой дивизии.

23 августа командующий армией срочно принимает меры по ликвидации прорыва, в случае неудачи он планирует отход на восток. Прикрываясь с запада, в том числе и 48-й танковой дивизией, 22-я армия организует контрудар с целью уничтожения прорвавшегося противника. Однако контратаки 62-го стрелкового корпуса и 179-й сд успеха не имели, противник захватил Ушицы, Жигалово, станцию Великополье. 48-я танковая дивизия из-за своей малочисленности для ликвидации прорыва не привлекалась.

Над 22-й армией нависла угроза окружения. Был захвачен немецкий приказ, по которому первой задачей наступления является захват Великих Лук, а другой — создание узлов обороны с целью не выпустить окруженные советские части на восток. Отрезанные от главных сил, тылы 179 и 186-й стрелковых и 48-й танковой дивизий беспорядочно отступали; к 24 августа они оказались в районе Торопца.

24 августа части 126-й и 179-й сд опять начали наступление на совхоз Ушицы. Меры но ликвидации прорыва, предпринятые командованием армии, не дали желаемого результата; не было собрано единого кулака, соединения посылались в бой частями. К 17:00 становится ясно, что прорыв ликвидировать не удастся, части армии окружены, линии снабжения прерваны с 22 августа, снарядов осталось четверть боекомплекта, а 152-мм выстрелов — по 2—7 на орудие. Горючее и продовольствие были на исходе, весь боевой порядок частей насквозь простреливался вражеской артиллерией. Командующий армией генерал-лейтенант Ершаков решает прорываться на восток. В приказе № 18 от 24 августа он разрешает с 16 часов начать отход на оборонительный рубеж Задорожье, Мишово, Плешково, Бегуново, озеро Жижицкое, который требовалось занять 26 августа.

48 танковая дивизия должна была не допускать противника в Великие Луки и с 16 часов, оставив в городе заслон, отходить главными силами в восточном направлении в полосе: справа — (иск.) Великие Луки, Новоселье, Дубровка, (иск.) хутор Третьяковы, Яблоницы, слева — (иск.) Конь, (иск.) Малкина, Гречухина, Иваново, (иск.) Мишово, Филипцево. После выхода из окружения — занять оборонительную полосу на рубеже Задорожье, Мишово.

Боевой порядок при прорыве был организован следующим образом: в первом эшелоне прорыва шли 48-я тд и 126-я сд, во втором — остатки 179-й и 214-й сд, а за ними — части 62-го СК. Последней выходила 170-я сд, имевшая задачей прикрыть выход частей с тыла. При прорыве 48-я тд и 366-й сп должны были оставить заслон на рубеже Овечкино, Иваицево.

Части опоздали с началом выдвижения, и начали его только в 22:00 24 августа 1941 года. Во время движения артиллерия и автотранспорт подверглись сильному воздействию авиации противника, артиллерийского и минометного огня, а также огня танков. В результате большое количество артиллерии и автотранспорта было разрушено при подходе к месту прорыва, во время прорыва, а частично — уничтожено самими частями. Пехота, прорвавшаяся вперед, не приняла эффективных мер к обеспечению полного вывода материальной части. Управление соединениями нарушилось. Оторвался от своей дивизии 48-й мотострелковый полк, выходивший затем со 186-й стрелковой дивизией.

О ситуации, сложившейся в эти дни в 22-й армии, дает представление запись переговоров начальника штаба Западного фронта со своим заместителем, вылетевшим в район боевых действий: «Части Ершакова начали выходить, пользуясь северным путем. На линию бывшего передового рубежа вышли 186-я стрелковая дивизия (30-40 %), 174-я стрелковая дивизия только начинает выходить, 214-я стрелковая дивизия точно так же собирается разрозненными группами. 48 я танковая дивизия вышла в наибольшем порядке, почти до 70 % боевого состава. Обстановка говорит, что полного окружения не было, северная часть открыта и позволяла провести планомерный отход. Почти все командиры потеряли управление, Ершаков тоже. Намечено следующее: ...Сегодня за ночь окончательно организованно занять бывший передовой рубеж. Справа до Кабаниха — 48-я тд».

Из этого документа становится ясно, что полного окружения немцам достигнуть не удалось, они только перерезали основные дороги, по которым шло снабжение армии — железную дорогу из Западной Двины и параллельное ей шоссе. Однако командование армии, видя безрезультатность попыток ликвидировать прорыв и опасаясь полного окружения, отдало приказ на отход, план которого был уже к этому времени подготовлен. К 28 августа из окружения вышли 2500 человек личного состава танковой дивизии с двумя 76-мм орудиями. Приказ о занятии передового рубежа армия выполнить не смогла. Передовые отряды были отброшены. 28 августа 48-я танковая дивизия с боями отходила на промежуточный рубеж Ямы (12 км северо-восточнее Петровского), высота 199,5, Маиьковка. Отход дивизии прикрывали 214-я и 112-я стрелковые дивизии, которые занимали оборону па рубеже Петровское, Давыдово.

Командование фронтом, плохо представляя себе положение 22-й армии, от которой не поступало никаких сведений, не оставляло надежды вернуть Великие Луки. Приказом комфронта № 05 от 28 августа 1941 года армии ставилась задача организовать оборону па передовом рубеже Кияжево, озеро Жижецкое, подготовить основной рубеж Волок, Торопец, Старая Тороиа, к 5 сентября привести войска в боеспособное состояние и подготовить их к наступлению на Великие Луки.

22 армия в боях, в окружении в районе Великих Лук, понесла большие потери, особенно материальной части. В тылу противника остался командующий армией генерал Ершаков и член Военного совета Леонов. Вышедшие из окружения отдельные отряды из тыловых частей и сформированный фронтом отряд полковника Антосенкова в напряженных боях 28 и 29 августа были в нескольких местах раздроблены и под большим нажимом, в ночь на 29 августа, отошли в район Торопца. Оставшиеся на промежуточном рубеже 48-я танковая н 214-я стрелковая дивизии вели упорные бои с противником на фронте Подроща, Манькова. В ночь на 30 августа Торопец был оставлен советскими войсками.

К атому времени сменилось командование 48-й танковой дивизии. Полковник Яковлев вместе с командиром 186-й стрелковой дивизии за самовольное оставление позиций были преданы суду военного трибунала, 48-ю танковую возглавил полковник И.И. Ющук (5 сентября 41г. полковник Яковлев был расстрелян). Чтобы вернуть Торопец, командование армии организовывает наступление силами 48-й танковой дивизии. Частным боевым приказом № 29 командиру дивизии предписывалось занять и оборонять рубеж реки Торопа в районе Запрудье, Гавриловское, (иск.) Перелесье, Боровское в готовности совместно с остатками 29-го стрелкового корпуса наступать в направлении Городок, северная окраина города Торопец.

До вечера 30 августа 1941 года части армии вели упорные бои за овладение городом Торопец. 48-я танковая дивизия с остатками 214-й сд, частью сил подготавливая оборонительный рубеж на фронте Запрудье, Гавриловское (10 и 4 км севернее озера Яссы), с утра наступала главными силами из района Золотилово, Сафоново, Запрудье на Торопец. К 13:00 передовые отряды дивизии достигли рубежа Бердово, северо-западный берег озера Яссы, но самим городом овладеть так и не удалось.

На следующий день 22 армия основными силами отходила на рубеж реки Западная Двина, ведя ожесточенные сдерживающие бои. 48-я танковая дивизия, отброшенная от Торопца, отходила в направлении Андреаполя. В 15:00 она проходила рубеж оз. Лобно, Поспелое, Пашково (20 км северо-восточнее Торопца). 1 сентября 1941 года дивизия получает приказ командую¬щего № 25 (соответствующая директива Генерального штаба № 001454 была отправлена командованию Западным фронтом еще 30 августа) на вывод в резерв. В Московский военный округ, в район Алабино, направлялись штаб, танковые полки, мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, части разведки, связи.

12 сентября дивизия сосредоточилась в районе Алабино.

14 сентября 48-я танковая дивизия в полном составе выбыла из места дислокации и 16 сентября прибыла в район Владимира (лес в 3 км западнее города).

На базе 48-й танковой дивизии во Владимирском танковом центре формировались 17-я (майор П.Я. Клыпин) и 18-я (подполковник А.С. Дружинин) танковые бригады.";

В Действующей Армии: 6.07.1941 — 2.09.1941.

Командование.

Управление.

Командир: ЯКОВЛЕВ ДМИТРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (7.11.1900, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Область Войска Донского, Донецкий округ, Маньково-Березовская волость, слобода Селивановская - 08.1941, арестован, предан суду “за оставление города Великие Луки”; 1.09.1941, Военным трибуналом Западного фронта осужден по ст.ст. 193-17 «б» и 193-2 «д» к высшей мере (ВМН); 5.09.1941, РСФСР, Тверская область, Андреапольский район, Андреапольский сельский совет, деревня Роженка; расстрелян перед строем командного и политического состава Управления 214 стрелковой дивизии), полковник. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/yakovlev-dmitriy-yakovlevich-2 ;

полковник Иван Иванович Ющук.

полковник Сергей Сергеевич Бараусов.

Заместитель по политической части: старший батальонный комиссар Николай Иванович Соколов. Период в должности: 20.03.1941 — 2.09.1941.

Помощник по технической части: капитан Казанцев.

Начальник штаба: полковник Иван Иванович Ющук.

майор Филиппов.

Начальник оперативного отделения: майор Филиппов,

капитан Александр Федорович Смирнов.

Начальник разведывательного отделения: капитан Рожков.

Начальник строевого отделения: капитан Фрейдлин.

Начальник отделения тыла: капитан Бобков.

Начальник артиллерии: полковник Пискунов.

Начальник автотранспортной службы: капитан Краснов.

Начальник химической службы: подполковник Оводков.

Начальник снабжения: интендант 2 ранга Зиновьев.

Заместитель начальника отдела политпропаганды: батальонный комиссар Николай Семенович Кобликов. Период в должности: 20.03.1941 — 2.09.1941.

Состав:

95-й танковый полк (в/ч 1224).

Командир: подполковник Николай Петрович Николаев.

96-й танковый полк (в/ч 1229).

Командир: подполковник Константин Дмитриевич Шукшин (попал в плен 29 августа 1941 года).

Начальник штаба: майор Маслов.

Начальник оперативной части: капитан Краснюк.

48-й мотострелковый полк (в/ч 1219).

Командир: подполковник Матвей Прокопьевич Кононенко.

Начальник штаба: майор Зимин.

48-й гаубичный артиллерийский полк (в/ч 1236).

Командир: майор Гуринович.

48-й разведывательный батальон (в/ч 1208).

Командир: майор Иван Антонович Вовченко.

48-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (в/ч 1215).

48-й понтонный батальон (в/ч 1241).

48-й отдельный батальон связи (в/ч 1210).

48-й медсанбат (в/ч 1253).

48-й автотранспортный батальон (в/ч 1244).

48-й ремонтно-восстановительный батальон (в/ч 1249).

48-я рота регулирования (в/ч 1213)

48-й полевой хлебозавод (в/ч 1259).

759-я полевая почтовая станция.

604-я полевая касса Госбанка.

2. Фотографии:

- личная полковника ЯКОВЛЕВА Д. Я. (порталы: 1. “ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 – 1945”: https://surl.lu/ummhgs ; 2. “Дзен”: https://surl.lu/fdrnfr ); 

- лёгких советских танков БТ-7, БТ-2, в т.ч. материальной части 48 танковой дивизии ("Военный альбом": https://waralbum.ru/36745/ ); информация о фотографии: время съёмки лето 1941; “Военный альбом”: https://waralbum.ru/636/ ); информация о фотографии: нет; "Энциклопедия танков": https://clck.ru/yTsZn ):

авторское описание: “Лето 1941. Два лёгких советских танка БТ-7, брошенных на железнодорожной станции. Лето 1941 года.”.

авторское описание: “Сгоревший советский легкий танк БТ-7 образца 1937 года. На заднем плане видны еще две такие же машины.

БТ-7 («Быстроходный танк») — советский легкий танк 1930-х годов. Танк мог двигаться как на гусеничном ходу, так и на колёсном (гусеницы снимались и танк двигался на опорных катках), развивая достаточно высокую скорость для бронированной техники. БТ-7 предназначался, в соответствии с теорией глубокой наступательной операции, для развития прорыва в глубину обороны противника и ведения быстрых наступательных операций без поддержки пехоты.

Танк был защищен броней толщиной 22 мм (лоб), 13 мм (борт и корма), 10 мм (крыша) и 6 мм (днище). Вооружение — 45-мм 20К образца 1934 г. (132 снаряда) и два пулемета 7,62-мм ДТ (2394 патронов). Масса 13,8 тонн, мощность двигателя 400 л.с., максимальная скорость на гусеницах — 73 км/ч, на колёсах — 93 км/ч. Экипаж — 3 человека.

Танк БТ-7 превосходил все легкие танки Вермахта, а при грамотной тактике и хорошей подготовке экипажа он мог успешно противостоять немецким танкам всех типов. Однако последних качеств танковым войскам СССР в начале войны и не хватало, поэтому к зиме 1941 года было потеряно 85% из имевшегося огромного парка танков БТ.";

3. О полковнике ЯКОВЛЕВЕ Д. Я.:

- “Отказался выполнять преступный приказ и был расстрелян в сентябре 1941 года. Судьба полковника Дмитрия Яковлева.” (“Дзен”, автор Цитин Д.: https://surl.lu/fdrnfr ):

              Первые месяцы Великой Отечественной войны выдались для танковых войск, тогда они ещё назывались автобронетанковыми войсками, как и для всей Красной Армии катастрофическими. В окружениях гибли целые армии, самые боеспособные части несли тяжёлые потери, а талантливые генералы попадали в плен. Судьба полковника Дмитрия Яковлева отличается от судеб остальных командиров РККА. Его войска первыми за всю войну освободили крупный город - Великие Луки, а самого полковника вскоре расстреляли. Но что стало причиной для такого решения на самом деле?

Яковлев Дмитрий Яковлевич родился 7 ноября 1901 года в Мариуполе в крестьянской семье. В январе 1918 года вступил в ряды Красной Гвардии, спустя месяц одним из первых был переведён в Красную Армию. Направлен на учёбу в Тифлисскую кавалерийскую школу, которую окончил в 1920 году. С этого же времени активно участвует в Гражданской войне, где сражается против армий Врангеля и Краснова. После создания в 1929 году механизированных войск, Яковлева отправили на учёбу в танковую школу. В 1934 году он назначается начальником штаба 51-й стрелковой дивизии в звании майора. Спустя три года стал командиром 13-й механизированной бригады, получив звание полковника. В начале 1941 года назначен командиром 48-й танковой дивизии, которую предстояло сформировать в Орловском военном округе. 

Тяжёлое положение дивизии полковника ЯКОВЛЕВА Д. Я. в первые месяцы. Начало Великой Отечественной войны встретил в том же звании и в той же должности. На 22 июня 48-я танковая дивизия дислоцировалась в Воронеже и входила в состав 23-го механизированного корпуса. Численность составляла 9 500 человек, вместо 11 000, а технически укомплектована была лишь на 40%. При этом, практически все танки были либо устаревшими, либо нуждались в серьёзном ремонте. 28 июня 1941 года танковая дивизия в составе 23-го механизированного корпуса была включена в Западный фронт, который уже к этому времени откатился к Минску.

6 июля первые эшелоны дивизии прибыли под Невель Псковской области, где сразу же были атакованы вражеской авиацией. После этого, остальные эшелоны разгружались в Великих Луках и поступали под общее командование командующего 22-й армии генерал-лейтенанта Ершакова. Кроме того, проблемой было то, что из 66 тяжёлых танков, положенных по штату, у дивизии не было ни одного. А радиостанций на всё соединение насчитывалось всего две единицы. Полковник Яковлев получил приказ организовать оборону у Невеля, не смотря на то, что несколько танковых батальонов у него забрали и отправили затыкать дыры на передовой. К 15 июля немецкая 19-я танковая дивизия ворвалась в город и заставила отступить танкистов Яковлева.

У Великих Лук 48-я танковая дивизия сумела быстро организовать оборону, проведя два крупных сражения и уничтожив два десятка немецких танков, сковав на себя большие силы врага. Однако силы были неравны и не смотря на упорство красноармейцев, немцы сумели фланговым ударов выбить танкистов из укрепрайонов и 18 июля взять город, который был фактически стёрт с лица земли, в оккупацию. В ночь на 21 июля бойцы под командованием Яковлева неожиданно ворвались в Великие Луки и через несколько часов освободили город, более того, на следующий день неприятель был выбит из опорных пунктов у города и оттеснён к реке. Великие Луки стали первым крупным советским городом, освобождённым в годы войны. 22-я армия на протяжении 30 дней удерживала позиции, но новый мощный удар 20 августа выдержать не удалось и бойцы оказались в полукольце. 

Преступный приказ и расстрел. Поступил приказ отступать, а прикрывать осталась 48-я танковая дивизия, которая в последний момент вышла из сражения, чудом не оказавшись в окружении. К концу сражения в дивизии осталось всего два танка и 2500 человек личного состава, но не смотря на это, командование фронта приказало провести рейд в глубь фронта на 30 километров, что истощённая двухмесячными боями дивизия была не в состоянии сделать, и что означало гибель для всех бойцов.

Яковлев обратился к командованию, сетуя на проблемы и серьёзные потери, а также недокомплект в первые дни войны, наотрез отказавшись выполнять приказ. Вскоре в ультимативной форме представитель штаба Западного фронта полковник Кузнецов повторно приказал Яковлеву совершить рейд, но он вновь отказался и к концу дня был арестован. Яковлева доставили в штаб Западного фронта и он был уверен в своей правоте и считал, что начальство разберётся в его пользу. 1 сентября Военный трибунал осудил Яковлева за преступную халатность и отказ выполнять приказ высшего командования. В тот же день полковник был расстрелян.

Ещё 30 августа его дивизию вывели в тыл и вскоре расформировали. Лишь в 1958 году Дмитрий Яковлев был полностью реабилитирован, а лица, отдававшие приказ об аресте и расстреле признали свою ошибку...";

- Расстрелянный комдив (“Форум Поисковых Движений”, разместил поисковик (неймник) murylev: https://surl.li/pscybr ):

               "Полковник запаса Владимир Иванович Горбачев, сухощавый, лет пятидесяти пяти, в офицерской куртке, с планшеткой на боку сидит в моей «Ниве». Вместе с нами житель деревни Роженка (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: РОССИЯ, Тверская область, Андреапольский муниципальный район, Андреапольское сельское поселение, деревня Роженка), бывший прапорщик Геннадий Петрович Зайцев, плотного сложения, круглолицый, неистощимый на шутку. В сумрачный день октября мы пробиваемся по грязной, в сплошных лужах дороге, тянущейся по кромке находящегося в запустении огромного поля.
Горбачев, разворачивает планшет с картой-километровкой:
- Вот это поле и есть урочище Нива. Пятого сентября штаб 214-й дивизии, перед управлением которой был расстрелян Яковлев, видимо, располагался в этом месте…
- Да нет, мужики, не то это место! – не соглашается Зайцев. - Мальчишкой я слышал: какого-то предателя расстреляли в нашей деревне. Урочище ведь огибает Роженку с трех сторон. Надо поспрашивать тех, кто постарше меня.
- Надо, - согласно кивает головой Горбачев.
Итак, мы едем в Роженку, до которой от черты Андреаполя не более километра.
Бывшему главному механику леспромхоза Петру Григорьевичу Елизарову, крепкого сложения, с ясными голубыми глазами, не дашь его восемьдесят. Внимательно выслушав историю Яковлева, он, словно бы заранее готовый к разговору, ведет нас на берег речки, которая носит одинаковое с деревней название.
- В начале сентября сорок первого года в Роженку прибыли наши военные. Окопы были во-он там, у леса, - показывает Елизаров, а в самой деревне разместились госпиталь и столовая, куда мы бегали подкармливаться. Я так понимаю, что штаб не мог находиться далеко от столовой…Тот день мне особо запомнился. Было пасмурно, моросил мелкий дождь. Гляжу, идет, склонив голову, под охраной невысокий человек в военной форме, но без ремня и портупеи. Сзади - строй военных с винтовками. Поставили они того человека на берегу, возле сарая. Один из командиров начал зачитывать бумагу. Слова донеслись: «Измена Родине», «приговорить к расстрелу»… В этот миг прибежала моя бабушка, заругалась и, схватив меня за шиворот, потащила в избу. Раздались выстрелы - два или три. Я сразу понял, что произошло. Вскоре немцы начали от Соболева, с другого берега Западной Двины, минометный обстрел. Все жители Роженки перебрались в урочище Осиновый Рог, где были вырыты землянки. А наши войска отступили в сторону Лугов и на Иван-Гору, где сорок два дня держали оборону...
- Вроде все сходится к тому, что Яковлева расстреляли здесь, - задумчиво произносит Горбачев.

Д.Я. Яковлева казнили 5-го сентября 1941 года, хотя в приведенной выше карточке учета безвозвратных потерь значится, что приговор вынесен в феврале 1942 года. Это не единственная деталь, вызывающая вопросы, на которые сегодня трудно ответить. Возможно, штабисты медлили из-за того, что приговор вызвал их недоумение.
48-я танковая дивизия была сформирована в марте 1941 года в Орловском военном округе в составе 23-го механизированного корпуса. Тогда же (13 марта) Яковлев стал ее командиром. Дислоцировалась в Воронеже. 27 июня отбыла на фронт. В статье «Право на бессмертие после расстрела» в журнале «Военно-исторический архив» (№11, 2004 г.) директор Великолукского госархива А.И. Сизов отмечал: «…если личным составом дивизия была в какой-то степени укомплектована, то материальная часть, вооружение, новые технические средства практически отсутствовали». Сведения наличия боевых и транспортных машин на 29.6.41 г. (т.е. на день отправки дивизии из Воронежа на фронт), обнаруженные В.И. Горбачевым в архиве, подтверждают это. Из положенных по штату тяжелых 66 танков 48-я дивизия не имела ни одного. Из 14 средних танков в наличии было 3. Из 54 огнеметных - ни одного. Из 22 танков Т-26 с рацией - 78. Из 20 бронемашин средних с рацией - ни одной. Из 39 бронемашин легких - ни одной. Из 7 танков БТ с рацией - ни одного. Из 12 линейных - ни одного. Из 36 бронемашин линейных средних - ни одной. Из 25 радиостанций - 2. Из 809 грузовых автомобилей ЗИС-5 - 130. Из 40 тракторов СТЗ - 3. Из 40 тракторов «Коминтерн» - 3… 
Место сосредоточения дивизии - район Невеля, где она и получила первый боевой опыт. Из книги «Танкисты» (издательство ДОСААФ, 1976), бывшего командира разведбата И.А. Вовченко, видно, что уже через день после выгрузки дивизии из эшелонов на наши позиции двинулись четыре десятка танков 19-й немецкой дивизии под командованием генерал-лейтенанта фон Кнобельсдорфа. Артиллеристы встретили эту атаку прицельным огнем. Восемнадцать машин было подбито и сожжено, группа мотоциклистов захвачена в плен.
В этот район отступала 22-я армия. Прикрывая смоленское направление с северо-запада, она две недели сдерживала немцев в Полоцком укрепрайоне по линии старой государственной границы. Как пишет А.И. Сизов, согласно приказу командующего 22-й армии генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова командир 48-й танковой дивизии полковник Яковлев сразу же сформировал из танкистов дивизии сводный танковый отряд, который под его личным командованием выступил навстречу противнику в район города Пустошка. «Более трех суток, - продолжает автор, - танковый отряд Яковлева вел упорные кровопролитные бои с превосходящими силами врага на рубеже реки Ушанка. Крупной гитлеровской танковой группировке так и не удалось здесь смять оборону сводного отряда. Гитлеровцы, не сумев прорвать оборону дивизии в лобовых атаках, смогли обойти ее правый фланг и выйти в тыл дивизии. В создавшейся обстановке по приказу сверху полковник Яковлев возглавил руководство отходом частей дивизии…».
Немцам удалось взять Великие Луки 19 июля. Спустя два дня наши ночной атакой освободили город. Решающую роль сыграла 48-я танковая дивизия. Примечательно, что это был первый крупный город, отбитый советскими войсками у врага. Командующий 3-й танковой группой немецкий генерал Г. Гот характеризовал возникшую в связи с этим обстановку так: «Настроение главнокомандующего сухопутными силами 21 июля было подавленным. Также и начальнику генерального штаба перспективы на достижение сколько-нибудь значительного успеха в этой битве не казались блестящими. Из кольца окружения под Невелем, на создание которого бросили так много сил и средств, ускользнуло значительное количество русских войск. Великие Луки, оперативное значение которых ОКХ (главное командование сухопутных войск фашистской Германии) понимало лучше, чем группа армий «Центр», пришлось оставить...».
Образовавшийся «великолукский выступ» явился сильным раздражителем для войск противника, прорвавшихся за Смоленск. На смену 19-й танковой дивизии немцы подтягивают 253-ю пехотную дивизию, усиленную десятками танков. Бои за город возобновляются. Одна атака сменяется другой. Газета «Красная звезда» 2 августа 1941 года писала:
«Четверо суток не прекращались ожесточенные бои у города В., - отмечалось в публикации. - Фашисты подтянули сюда огромные резервы, стремясь, во что бы то ни стало сломить упорство наших бойцов. С рассветом над расположением красноармейских частей появились эскадрильи вражеских бомбардировщиков. Однако все попытки врага окончились для них провалом. Враг всеми силами старался вклиниться в расположение советских войск, прорваться вперед, но каждая его атака неизменно отбивалась с большими для него потерями. Наши бойцы неоднократно шли в смелые контратаки. Сближаясь с неприятелем в рукопашной схватке, красноармейцы лишили немцев возможности применить свою артиллерию. Фашисты не решались открывать огонь из орудий, опасаясь поражения собственных войск. Вчера бойцы командира Яковлева четыре раза ходили в контратаки, нанося немцам громадные потери... На плечах неприятеля они ворвались в его расположение, форсировали реку и закрепились на новом рубеже.
К концу дня наши войска разгромили значительную часть 253-й германской пехотной дивизии. Все поле боя усеяно трупами фашистских солдат и офицеров - их насчитали 2250. Захвачено много пленных. Взяты богатые трофеи. Среди них: 24 орудия, 29 минометов, 47 грузовых автомашин, 19 мотоциклов, 55 ручных пулеметов, 8 тяжелых пулеметов, огромное количество винтовок. Захвачено также 5 легковых машин, в том числе две штабные с оперативными документами, полковая касса, весь обоз дивизии и прочее военное снаряжение».
«... Необходимо отметить особую стойкость, упорство, храбрость и героизм бойцов и командиров 48 тд... Моральное состояние и боевые качества бойцов и командиров высокие. Как дивизия в целом, так и ее командир полковник Яковлев заслуживают быть отмеченными...», - указывалось в характеристике состояния 22-й армии, сделанной в те дни ее руководством. За два месяца боев она понесла серьезные потери. К завершающему этапу обороны Великих Лук в дивизии из 80 танков, с которыми она начинала боевые действия, в строю оставались лишь два. Остальные были подбиты в боях или неисправны. Несмотря на это она оставалась самой боеспособной единицей армии, насчитывая около 2,5 тысяч бойцов и командиров.
3.
22 августа немцы наносят на стыке 22-й и 29-й армий (на участке 186-й стрелковой дивизии) мощный удар. В боевом донесении начальника штаба Западного фронта генерал-лейтенанта Д.В. Соколовского и начальника оперативного отдела Г.К. Маландина начальнику Генерального штаба Б.М. Шапошникову отмечается: «1. По уточнению у Ершакова силы противника прорываются в районе Кунья, определяются в 2 пд и 2 тд (110, 206 пд и 19 и 20 тд). Противник, как видно из захваченного у него приказа, ставит себе целью окружить группировку Ершакова». Яковлевцы двое суток сдерживали численно превосходящего противника на оборонительных рубежах города и 24 августа, в соответствии с приказом командования, оставили город, отступая в заданном направлении. Однако в целом ситуация для 22-й армии складывалась драматическая. Осознавая это, Соколовский и Маландин командируют в район действий генерала Ершакова полковника Кузнецова – как значится в их распоряжении от 24 августа, «для выполнения особого задания». Сложность обстановки подтверждается записью переговоров Г.К Маландина с В.Д. Соколовским 26 августа в 23.50:
«Докладываю: прибыл и начал разбираться. Положение такое:
1. Части Ершакова (командарм-22) начали выход из окружения, пользуясь северным путем. 
На линию бывшего передового рубежа вышла дивизия Бирюкова (186) - 30-40%, причем матчасть - три орудия 45 мм, 3 орудия 76 мм и 2-155- мм. Все мало организовано, требует приведения в порядок.
174-я дивизия начинает выходить разрозненными группами, пока матчасти нет.
214-я дивизия точно так же собирается отдельными группами, сейчас можно насчитать не свыше полка, о матчасти сведений нет. Сам генерал-майор Розанов (214 сд) еще не вышел, его начальник штаба находится Озерцы.
48-я тд вышла в наибольшем порядке, почти до 70 % боевого состава.
179-я сд вышла не более 20%, но люди подтягиваются, а о материальной части ничего не слышно.
170-я обозначилась отдельными неорганизованными группами, аналогично 126-я и 98-я сд.
Таким образом, все на выходе, но не представляют из себя боеспособных единиц.
Генерал-майор Пигаревич вышел и находится Озерцы.
Ершакова (командарм-22) пока нет, за ним послана машина.
Обстановка говорит, что полного окружения не было, северная часть открыта и позволяла провести планомерный отход.
Почти все командиры соединений потеряли управление. Ершаков тоже. 
Пигаревич (начальник штаба 22-й армии) ничего не знает».
Картину дополняет неизданная документальная повесть очевидца отступления 22-й армии Б.Е. Ефимова (оригинал хранится в Андреапольском музее) о коменданте 42-го управления УР полковнике Н.С. Дэви. В пору, когда армия занимала Полоцкий укрепрайон, полковник руководил в нем инженерными работами, а в начале боев за Великие Луки его назначили руководителем обороны Торопца. При активной помощи местного населения на подступах к этому древнему городу создается сеть огневых точек. Из трофейного документа «О боях Красной Уральской Армии Ю.В. Великих Лук» следует, что «противник совместно своим особенностям наряду с подготовкой к наступлению в течение недель построил систему позиций, далеко превосходящую нашу в тактическом отношении…. В полосе наступления дивизии передний край равнялся по глубине от 6 до 8 км. Пульгнезда наподобие опорных пунктов, построенных и дерева и булыжников, непробиваемые осколками, перемежевались с одиночными окопами и системой окопов. Использовались низины, чередующие с высотами, для ведения перекрестного и фланкирующего огня, особенно активно на линии Микшино-Березняки».
… Применимые к местности противотанковые рвы, которые можно было обнаружить, лишь приблизившись к ним на короткое расстояние, отвечали требованиям русского устава полевой службы - сделать позиции недосягаемыми. Суммируя вышеизложенное можно заключить, что оборона противника при благоприятных условиях могла бы привести к успеху…».
Впрочем, торопецкие укрепления не сыграли отведенной им роли. Б.Е. Ефимов утверждает: «…от Великих Лук начался великий драп. Наиболее ретивые пронеслись 80 километров до Торопца за сутки. Части перемешались. Никакого организованного отступления не было. Масса деморализованных людей подходила группами или в одиночку. Многие босиком, без оружия». Когда немецкие танки, достигнув противотанкового рва, открыли огонь прямой наводкой, усилия Дэви организовать отпор врагу оказались безуспешными. В его распоряжении было не более 400 человек, собранных по принципу «с миру по нитке».
«То, что в этой обстановке дивизия Д.Я. Яковлева отступала организованно, оставаясь наиболее боеспособной единицей 22-й армии, подтверждается не только переговорами Г.К. Маландина и В.Д. Соколовского. В политдонесении начальника политотдела 48-й танковой дивизии, батальонного комиссара Волынкина председателю Военного Совета 22-й армии полковому комиссару т. Береженому от 2 сентября 1941 года указано: «Несмотря на то, что части дивизии непрерывно в течение 2-х месяцев находились в окопах и совершили большой марш в условиях плохой погоды и имея перебои с питанием, политико-моральное состояние частей здоровое. Все части дивизии по приказу Главкома за исключением 48 ГАП, который передан в распоряжение 214 СД, 2. IХ. 41 г. выведены из боя в резерв и движутся по указанному маршруту согласно приказа. Численный состав 48 ТД на 2. IХ. 41 г. составляет 2400 чел…».
4.
22-й армия во второй раз избежала окружения, но ее отступление приняло неуправляемый характер.
Эвакуировавшийся в те дни из Торопца мой земляк А.М. Новиков (в последующем участник боевых действий) рассказывал, что на старом торопецком тракте были выставлены заслоны из пограничников. Видимо, это были бойцы 1-й комендатуры 83-го пограничного отряда, которые доставят затем немало хлопот противнику, героически действуя в его тылу. Пограничники пытались сколотить из отступавших красноармейцев взводы и роты. Однако лишь в районе Андреаполя новому командарму 22-й армии В.А. Юшкевичу (судьба Ф.А. Ершакова некоторое время оставалась неясной) удалось восстановить ее боеспособность.
В суматохе отступления и неопределенности не все решения руководства Западного фронта и его представителей были осмысленными, целесообразными. Некоторые принимались под горячую руку. Жертвой подобного решения и стал Д. Я. Яковлев. О том, как это случилось, в 1978 году вспоминал бывший начальник штаба дивизии И. И. Ющук:
 «Утром 28 августа 1941 года в деревне Коробкино меня, спавшего за столом, разбудил какой-то лейтенант и передал приказание, что меня вызывает к себе представитель Западного фронта полковник Кузнецов... При входе в дом, где находился полковник, он предъявил документ представителя фронта, тут же сразу меня спросил, что мне известно о противнике. Я доложил данные о противнике на час - два ночи 28 августа 1941 года. Полковник спросил: какое мое соображение о дальнейших действиях 48-й танковой дивизии? Я вынул из планшета свою рабочую карту и кратко доложил решение командира 48-й танковой дивизии полковника Д. Я. Яковлева.
Выслушав мой доклад, решение представитель одобрил. При этом сказал, что бывший командир 48-й танковой дивизии Д. Я. Яковлев за невыполнение им боевого приказа отстранен от занимаемой должности, и подал мне шифрограмму, подписанную командующим Западным фронтом Маршалом Советского Союза Тимошенко, в которой было написано, что я, начштаба 48-й танковой дивизии, с 28 августа 1941 г. назначаюсь командиром 48-й танковой дивизии. При попытке мной задать представителю фронта вопрос, где Д. Я. Яковлев, он резко меня прервал, сказав, что не время этим заниматься, и объявил в приказном тоне, что я, как представитель командования фронта, подчиняю Вам (то есть мне, командиру 48 тд) 126-ю, 170-ю и 214-ю стрелковые дивизии. Когда совещание было закончено, и три генерала, командиры стрелковых дивизий отправились к своим соединениям, я спросил полковника о Яковлеве. Он недовольно поморщился, сказав, что Яковлев под арестом. Его навещать не стоит. Но я все же настойчиво повторил просьбу о встрече.
И он разрешил. Пройдя около 100 шагов по огороду, мы с лейтенантом подошли к бане, у дверей которой стоял красноармеец с винтовкой. Лейтенант приказал бойцу выпустить полковника Яковлева. Дверь открылась, и на пороге показался с красными, опухшими от бессонных ночей, глазами полковник Д. Я. Яковлев. Мы сели на лужайке у бани. Я спросил его, что все это значит, и как все произошло? «В два часа ночи, когда ты отдыхал, - сказал Дмитрий Яковлевич, - меня вызвал к себе полковник, представитель командования Запфронтом для наведения порядка в частях и соединениях 22-й армии, который приказал:
- С утра сегодня (28 августа 1941 г.) контратаковать противника всеми частями 48-й танковой дивизии в юго-западном направлении, нанести удар по тылам противника и занять станцию Назимово и оборонять ее до особого распоряжения. Я ему пытался доказать, что в нашей дивизии отсутствуют танки, артиллерия и другие средства усиления. Кроме того, 48-я танковая дивизия при выходе из окружения понесла значительные потери людьми, и с одними винтовками, голодными, измученными бойцами против танков врага да еще на глубину 30 км контратака невозможна. Эта затея, сказал я, кроме напрасной гибели людей, не даст никаких результатов. Несмотря на мои доводы, полковник повторил свой приказ в категорической форме. Видя явный абсурд его приказа, я также в категорической форме отказался его выполнить. - И вот видишь, какой результат.
Мне угрожают расстрелом, - сказал Дмитрий Яковлевич. - Но я не сомневаюсь, что с этим делом наверху разберутся в мою пользу.

... Я вполне с ним согласился, так как решение командира 48 тд полковника Д. Я. Яковлева, нанесенное на мою карту, только подтвердилось. Никаких контрударов не было, а был отход всех частей на восток на другой оборонительный участок. По-дружески крепко пожал Дмитрию Яковлевичу руку, спросил, что ему прислать на завтрак. Он мне ответил, что кушать присылать не надо, а курева надо бы. Выслав Дмитрию Яковлевичу несколько пачек папирос, я зашел к представителю Запфронта полковнику Кузнецову, просил его смягчить режим содержания Д. Я. Яковлева, не томить его в бане, потому что тот никуда не уйдет. Представитель фронта мне пообещал содержать Яковлева на открытом воздухе…».
Благодаря поискам В.И. Горбачева в моем распоряжении оказались два документа, показывающие противоречивость обстановки. Попав из-за вмешательства Кузнецова в руководство дивизией между «двух огней», командир разведбата И.А. Вовченко шлет донесения и Кузнецову, и Яковлеву. Кроме того, из донесений видно, что огромное превосходство немцев (десятки танков и бронемашин, поддержка авиацией с воздуха) абсолютно не позволяло подразделениям 48-й дивизии обеспечить успешную контратаку.
«Полковнику Кузнецову
Боевое донесение №2, штаб б-на 48 РБ. 7.00 29.8.41. Лес юж. Едриково.
Доношу, что 28.8.41 г. при выходе через мост к высоте 127,5 (с севера) были встречены пулеметным огнем пушек и пулеметов из 6 бронемашин и танков. В результате боя совместно с отрядом истребителей танков была сожжена 1 машина и подбито 3, которые на буксире противником оттянуты в лес в р-н Оришняги и далее на юг.
При выходе в р-н Оришянги был встречен противником в составе 1 батальона танков и 60 транспортных машин с пехотой (с 17.40 до 18.30 насчитано: 40 танков и бронемашин, дивизион артиллерии - 9 орудий среднего калибра, 2 ПТО, зенитная батарея, 14 легковых машин, штабных машин (2-3 шт.), и транспорт по 10-15 машин с боеприпасами и горючим, 5 подвод, 20-30 мотоциклов).
…Совершенно не имею средств борьбы с танками (бутылок, гранат). Нет также автоматического оружия. Личный состав вторые сутки не получает пищи…
Прошу поставить в известность командира ТД полковника Яковлева».
«Командиру 48 ТД
Командир 48 ОРБ 48 ТД 30.8.41 г. Хотилицы.
…Полковник Кузнецов, представившись начальником штаба армии, меня подчинил, придав мне 96 ТП, и приказал наступать в направлении Бородино, Орешняги, Фотеево и выйти на рубеж Дубровка, Ямгово, Шухово, Шурново, где занять оборону. В районе Бардино к исходу дня 27.8. столкнулся с группой танков, бронемашин и мотопехотой противника. В результате боя сожжена одна бронемашина, две машины и танк подожжены…В 21.00 27.8 встретил в лесу, что южнее Бардино колонну танков, бронемашин, мотопехоту, и артиллерию противника в составе: 39 танков и бронемашин, более 50 машин с мотопехотой, дивизион артиллерии (9 пушек)., 2 пушки ПТО и зенитную батарею.
В результате боя отошел в лес зап. Орешняги и ночным маршем, вышел утром 28.8. в район Едриково, Семенцово, где полковником Кузнецовым был переподчинен командиру 214 СД, которым была поставлена мне задача: ОРБ выслать разведку и заставы с задачей сдерживать противника в: Зуйгорка, Грицково, Зуйсочка, Рожнево, Васильево, Екимино, Малиновка, Семенцово, куда мною были высланы заставы силою 8-12 человек каждая. Причем командиру 2 роты ОРБ воентехнику 2 ранга т. Максимову была дана самостоятельная задача от полковника Кузнецова оборонять р-н Семенцово, рота из моего подчинения была взята.
…Мною было доложено полковнику Кузнецову и командиру 214 СД, что в составе ОРБ 120 чел, 96 ТП 240 чел. без всяких средств борьбы с танками, а личный состав в течение двух суток не получал пищи…
Считаю необходимым 96 ТП и ОРБ отвести в тыл на отдых и доукомплектование.
Командир 48 ОРБ 48 ТД Вовченко».
Видимо, в тот момент И.А. Вовченко еще не знал, что его комдив арестован.
1 сентября Военный трибунал Западного фронта осудил Д. Я. Яковлева по ст. 193-2, п. «д» и 193-17, п. «б» УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией имущества и лишением воинского звания полковник. Яковлев был признан виновным в том, что, являясь командиром 48-й танковой дивизии, преступно-халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей и не выполнил ряд боевых приказов вышестоящего командования.
Почему комдива 48-й дивизии расстреливали перед строем управления 214-й дивизии? Это может быть объяснено тем, что инициатор расстрела Д.Я. Яковлева полковник А.М. Кузнецов 29 августа вступил во временное командование (до 9 сентября) этой дивизией, заменив находящегося в госпитале генерал-майора А.Н. Розанова. 48-я же дивизия 2 сентября отбыла на переформирование согласно распоряжению:
«Военному Совету Западного фронта об отправке 48-й танковой дивизии в распоряжение командующего войсками Московского военного округа.
Копия: начальнику Главного бронетанкового управления.
30 августа 1941 г.
Народный комиссар (обороны) приказал 48 танк. дивизию вывести из боя и отправить в район Алабино ( в распоряжение командующего) МВО.
Дивизия должна быть отправлена в составе штаба дивизии, танковых полков, мотострелкового батальона, зен. дивизиона, частей разведки, связи и обеспечения.
Арт. и. мотополки оставить в распоряжении фронта для пополнения стрелковых войск.
Б. Шапошников».
Любопытная деталь: в день исполнения в отношении Д.Я. Яковлева смертного приговора он был… назначен (в исполнение приказа НКО №02531) командиром 17-й танковой бригады. Согласно архивным источникам она сформирована в первых числах сентября во Владимире на базе 48-й танковой дивизии.
Передо мною лежит список военнослужащих 22-й армии, приговоренных военным трибуналом армии к высшей мере наказания в 1941 году:
Баринов Николай Михайлович, 96 тп, кр-ц, Горьковская обл. 1921 г. - 12.7.41 г.
Варварук Николай Федорович, 48 мсп, к-ц, Станисласк. обл., 1919 г. – 13.7.41 г.
Паухлев Николай Михайлович – комендант г. Полоцк, Москва, 1986 г. – 22.7.41 г.
Моор Генрих Петрович, 48 тд, кр-ц - 23.7.41 г.
Туб Владислав Станиславович, 186 сд, л-т, 1919 г. – 25. 8. 41 г.
Голосков Даниил Петрович, 186 сд, л-т, 1920 г. – 25.8. 41 г.
Тарнавский Станислав Владимирович , 48 орб, кр-ц, 1922 г. – 20.9.41 г…
Читая этот скорбный список, вспоминаю рассказ моей мамы Анны Дмитриевны о том, как в конце августа 1941 года, когда она готовилась к эвакуации (отец Яков Кириллович оставался в партизанском отряде), на нашем огороде в Андреаполе расстреливали осужденного трибуналом лейтенанта:
- Я слышала в избе: перед расстрелом он кричал: «Я хочу служить своей Родине! Дайте мне такую возможность!» Я места себе не находила…».
Запомнился мне и другой рассказ – жителя деревни Соболева Василия Михайловича Терентьева о том, как примерно в эту же пору в деревне Соболево у конюшни казнили другого лейтенанта:
- Они вдвоем с солдатом вышли из окружения. Лейтенант оказался без документов. Когда его застрелили, трибунальцы целую ночь пьянствовали…
Я теперь думаю, что этими расстрелянными лейтенантами вполне могли Владислав Туб и Даниил Голосков. Всего в 1942 году было расстреляно 280 бойцов и командиров 22-й армии. Комдив 48-й танковой дивизии полковник Д.Я. Яковлев указан в списке 268-м…
5.
Мы стоим с Горбачевым и Зайцевым на высоком берегу речки Роженки, на том самом месте, где, вероятнее всего, погиб 5 сентября 1941 года Д.Я. Яковлев.
- Представляю, каково было его жене узнать об этом, - говорит Владимир Иванович. - Кстати, в ряде архивных материалов и публикаций ошибочно сообщается, что Яковлев расстрелян шестого сентября. Шестого это произойти не могло, так как в это время штаб 214-й дивизии находился уже не в урочище Нива, а в деревне Обруб.

Дату расстрела подтверждает и нижеследующий документ:
«Тов. Береженому
… 5.9.41.перед строем командного и политического состава Управления дивизии расстрелян изменник Родины бывший полковник командир 48 танковой дивизии Яковлев.
Начальник политотдела 214 СД
Батальонный комиссар (Панко)».

По словам Горбачева, когда Лидию Павловну Яковлеву, находящуюся с сыном Анатолием в Алма-Ате, вызвали 15 декабря 1941 года в военкомат и сообщили, что ее муж враг народа, она потеряла сознание, а затем у нее начались преждевременные роды. В тот день появилась на свет дочь Людмила. По соседству с Яковлевыми жила семья полковника И.И. Ющука, которая, чем могла, поддерживала семью казненного комдива. Впрочем, жизнь Лидии Павловны и ее детей долгое время была несладкой. Больше всего донимали нищета и подозрительные взгляды в отделах кадров, когда она ходила устраиваться на работу.
Уверенная в невиновности мужа, Лидия Павловна не переставала бороться за его реабилитацию. Обращалась в различные инстанции, к бывшим сослуживцам Дмитрия Яковлевича. После того, как в 1957 году Лидия Павловна (проживавшая в тот период в городе Белополье Сумской области) отправила в Генпрокуратуру просьбу о пересмотре дела, это принесло результат.
Как следовало из официального ответа, проведенное дополнительное расследования выявило новые обстоятельства, не известные суду (Военному трибуналу) 1 сентября 1941 года. Они свидетельствовали об отсутствии в действиях Д. Я. Яковлева состава преступления и абсурдности первоначально выдвинутых обвинений. Было установлено, к примеру, что приказа о занятии ст. Назимово и удержании ее до особого распоряжения Кузнецов Яковлеву вообще не отдавал. Из приобщенных к материалам дополнительного расследования приказания штаба 48 тд за № 020/1 от 27 августа 1941 г. и приказа частям 48 тд за № 19 от 27 августа 1941 г., подписанного Яковлевым, усматривалось, что они были направлены на выполнение поставленных Кузнецовым задач. Допрошенные в процессе производства дополнительного расследования бывшие командиры частей 48-й танковой дивизии Н. П. Николаев, К. Д. Шукшин, М. П. Кононенко, И.А. В. Вовченко, начальник штаба дивизии И. И. Ющук и др. Они показали, что Яковлев был дисциплинированным, общительным, отзывчивым, требовательным и способным командиром дивизии, приказы вышестоящего командования выполнял четко и умел правильно организовать и управлять боевыми действиями частей в сложной обстановке. Рассмотрев материалы дела и проверки, Военная коллегия Верховного Суда СССР своим определением от 18 декабря 1958 года постановила: «Приговор военного трибунала Западного фронта от 1 сентября 1941 года в отношении Яковлева Дмитрия Яковлевича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем производством прекратить за отсутствием состава преступления»;

По утверждению А.И. Сизова, документы, полученные архивом из Главной военной прокуратуры Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Военной Коллегии Верховного Суда Российской Федерации, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации также подтверждают всю нелепость ареста и предъявленных обвинений командиру дивизии. Они основывались только на докладной записке командира группы войск Кузнецова и рапорте начальника особого отдела НКВД 48-й дивизии, которые органами предварительного следствия не были исследованы.
Нельзя не обратить внимания на некоторые разночтения в ответах. Так, в ответе дочери Яковлева Людмиле Дмитриевне, направленном 28.12. 04 старшим военным прокурором 1 отдела 7 управления ГВП А.В. Чураковым, отмечается:
«24 августа 1941 года командир группы войск полковник Кузнецов отдал Яковлеву распоряжение - частям 48 т.д. занять ст. Назимово и удерживать ее до особого распоряжения (то есть приказ все-таки был. - В.К.). Не разведав сил противника, Яковлев выделил небольшой отряд, который с этой задачей не справился, но он в это ситуации не принял должных мер к выполнению поставленной задачи, и приказание осталось невыполненным.
27 августа 1941 года Яковлеву было приказано к 8.00 часам этих же суток занять исходное положение для боя на реке Добша в районе селения Озерец. По преступной халатности Яковлева части дивизии заняли этот район с опозданием и в бой были введены частично и несвоевременно. Затем они без приказа вышестоящего начальства начали в беспорядке отходить на новый рубеж. Он как командир дивизии, вместо того, чтобы приостановить отход частей и выполнить боевой приказ, сам вместе с одним из полков отошел в район деревни Савкино. В результате невыполнения этого приказа противнику был облегчен прорыв в направлении города Торопец (как отмечалось в донесениях И.А. Вовченко, состояние 48-й дивизии не позволяло выполнить этот приказ. - В.К.).
Кроме того, Яковлев обвинялся в игнорировании указаний вышестоящих штабов в том, что периодически и длительное время не принимал должных мер к установлению с ними связи. По своей халатности и беспечности не организовал необходимую разведку сил противника, что привело к окружению противником 23 августа 1941 года в районе ст. Кунья штаба и некоторых частей дивизии, в результате чего эти части понесли потери.
Яковлев был обвинен в том, что в присутствии своих подчиненных неоднократно с неизвестными женщинами в расположении штаба устраивал выпивки, что привело к потере им, как командиром, авторитета. Указанное обвинение было основано только на докладной записке командира группы войск Кузнецова А.М. и рапорте начальника особого отдела НКВД 48 танковой дивизии…».
Ссылка на выпивки с «неизвестными женщинами» на фоне героизма Яковлева во время месячной обороны Великих Лук и отзывов о нем его авторитетных сослуживцев выглядит мелочной. Многие командиры выпивали на фронте с женщинами, в том числе и с неизвестными, но Бог их миловал! Они становились генералами, маршалами, Героями Советского Союза. К подобным мерзопакостным доводам, как в случае с Яковлевым, прибегают обычно, когда для «стряпанья дела» недостает весомых аргументов.
По главной же сути вывод военной прокуратуры остался прежний: «Ни органами предварительного следствия, ни судом объективных доказательств вины Вашего отца в совершении названных преступлений собрано не было, несмотря на решение Военного Совета 22 армии о тщательном расследовании этого дела…».

Объем газетного очерка не позволяет в полной мере передать драматизм отступления 22-й армии от Великих Лук до Андреаполя. Коснусь лишь некоторых знаковых судеб.
Ф.А. Ершаков со штабом и политсоветом армии выйдет (по другим сведениям, его вынесут сотрудники НКВД) из окружения севернее Андреаполя (в расположение 133-й стрелковой дивизии) как раз в день расстрела Яковлева. Вскоре он будет назначен командующим 20-й армией. В ноябре 1941 года, находясь в «вяземского котле», попадет в плен. В Смоленском областном государственном архиве хранится статья о Ершакове, написанная в Берлине 1 августа 1942 года немецким пропагандистом К.И. Альбрехтом. Оставив в стороне ее пропагандистскую суть, обратим внимание на то, что, «в последний момент тяжело раненый генерал Ершаков пытался застрелиться, но он был слишком слаб. Руки дрожали. Пуля скользнула мимо. У него отобрали револьвер».
Филипп Афанасьевич умрет в лагере Хаммельсбург 9 июня (по другим данным, 12 июля) 1942 года. Версии его смерти различны. В ряде советских источников утверждается, что Ершакова неоднократно избивали, и он умер при «возвращении со спецобъекта». Альбрехт пишет, что Ерашков умер от разрыва сердца, узнав, что Сталин приравнял его, как и некоторых других попавших в плен генералов, к врагам народа. Кстати, в опирающейся на значительное количество документов книге Иоахимма Хоффмана «История власовской армии» мне неожиданно встретились строки: «В числе тех, кто советовал немцам использовать пленных для борьбы против сталинского режима, были командующий 22-й (20-й) армией генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков…» (может, поэтому в отечественной военной литературе упоминания о Ершакове столь лаконичны?). Хотя, из многих других публикаций (российских авторов) следует, что генерал-лейтенант Ершаков вел себя в плену мужественно, наотрез отказавшись сотрудничать с немцами.
Н.С. Дэви будет арестован, затем прощен. Тогда же он отправит домой в п. Нижний Уфалей Челябинской области письмо: «…После большой беды пишу вам снова, чтобы вы знали, что я жив и здоров. Несколько дней я находился на волосок от смерти, хотя не был даже ранен». Николай Сергеевич примет командование 238-м пехотным полком 186-й дивизии. 16 сентября, по время боев на Ивашковском плацдарме (в пятнадцати километрах от Андреаполя), полковника сразит осколок вражеской мины.
Командир 214-й дивизии А.Н. Розанов после излечения будет назначен командиром 253-й стрелковой дивизии, затем понижен в должности до командира полка. Умрет от ран 21 сентября 1943 года.
Тяжелораненый командир 96-го полка 48-й танковой дивизии К.Д. Шукшин 29 августа будет пленен. Совершив побег из концлагеря, организует в Бельгии из советских военнопленных партизанскую бригаду «За Родину». По окончании войны бригада прибудет в Одессу при знамени и оружии.
Начальник политотдела 214-й дивизии А.Д. Панко, доложивший об исполнении приговора «изменнику» Яковлеву, также попадет в плен. Известно, на 20.10.1945 А. Д. Панко находился в 1-й запасной стрелковой дивизии, где проходил проверку.
И.И. Шевчук закончит войну генералом (командовал 6-м и 11-м танковыми корпусами), будет служить инспектором в Министерстве обороны.
Получит генеральское звание и И.А. Вовченко (командовал 3-м гвардейским Котельниковским танковым корпусом). В книге «Танкисты» он не пожалеет добрых слов о Д.Я. Яковлеве:
«Комдив повел в контратаку пять танков БТ-5 на участке обороны полка. Из боя вернулись только три машины. Танк комдива подбили, а Яковлев и стрелок были ранены. Осколки впились в плечо и шею полковника. Яковлев вышел из танка, перевязанный бинтами, и сказал:
-Только что отбили атаку со стороны села Возгрино. Там порядочный гарнизон, артиллерийская батарея, склады боеприпасов. Возьмите своих людей и уничтожьте это осиное гнездо.
-Только ночью, - ответил я.
-Действуйте… А теперь в санчасть! - сам себе приказал Яковлев.
…19 августа на штаб дивизии налетело несколько десятков немецких самолетов. Штаб был разгромлен. Наш батальон дислоцировался в березовой роще возле аэродрома.
Дивизия обескровлена. Остатки ее будут отходить в направлении Андреаполь-Торопец. Но в Озерном дорога перерезана немецкими танками. Нашему батальону приказано выйти к Озерному и выбить оттуда противника, освободив путь к Андреаполю хотя бы на несколько часов.
… Со штабом дивизии прибыл комдив Яковлев. Я доложил, что наш Отдельный разведывательный батальон захватил Озерное и приказ выполнил.
- Держитесь, товарищ Вовченко! - сказал комдив. - Дивизии уже нечем воевать и только у ваших бойцов еще есть боеприпасы для трофейного оружия. Вы прикроете остатки наших полков.
- Остатки? И девяносто шестой тоже - остатки?
- Девяносто шестой отходит.
- Есть, - ответил я.
- То мы сетовали, что у нас нет танков, а теперь патронов. Вся надежда на немецкое вооружение, которого больше всего у вас. Ваш Отдельный отойдет последним…
-Будем держаться, товарищ комдив!
Полковник пожал мне руку. Яковлев начал выводить из окружения остатки дивизии в сторону Торопца, Андреаполя. А наш Отдельный батальон и специальный отряд во главе с комиссаром дивизии Соколовым остались сдерживать атаки фашистских подразделений…
…Мы шли еще несколько дней следом за бойцами других частей нашей 48-й танковой дивизии. Это бы тяжелый двухсоткилометровый поход голодных, измученных, плохо вооруженных, но сильных духом людей. Да. Сильных духом, потому что мы верили в нашу победу, как бы трудно ни было в те июльские и августовские дни сорок первого года.
48 дивизия под Великими Луками сделала все, что было в ее силах. Возможно, даже больше. И вел нас полковник Яковлев. У комдива была забинтована голова и рука на перевязи. Я никогда не забуду его взгляда.
Командир 48-й танковой дивизии полковник Яковлев был способный и смелый военачальник, один из организаторов обороны Великих Лук».
Дослужится до генерала и А.М. Кузнецов, сыгравший роковую роль в судьбе Д.Я. Яковлева. Из карточки учета личного состава:
«Родился 30 марта 1901 года. Новокресная слобода, Сопотковкий район, Рязанская область… В Гражданской с 1921 по 1922. Член ВКП (Б) с 1924. В 1921 году окончил экстерном Петроградские кавалерийские курсы. Партшколу II ст. 68 кав. полка, 1926. Курсы усовершенствования начсостава, 1929. Курсы «Выстрел», 1930. Военную академию им. Фрунзе, 1933. Академию Генштаба, 1940. Майор, 1930. Полковник, 1936. Генерал-майор, 1944. Участник с 8.1941 по 10.1941 и с 4.42 по 7.45.
Был в окружении и выходил не в составе части с 16.10.41 по 29.12. 41.
Орден Ленина (30 апреля 1944), два ордена Красного Знамени (1943-1944), медаль ХХ лет РККА.
Ст. помощник начальника оперативного отдела штаба Зап Фр. С 8.41 по 1.42.
И. д. нач. штаба 51 А СКФ. 9.42.
Нач. штаба 44 А. 7.4.43.
В распоряжении ГУК НКО. 7.7.43.
Ст. преподаватель Военной академии им Ворошилова 28.7. 44.
Нач. кафедры войсковой разведки Академии им. Фрунзе 20. 1. 44 -24.7.45.
В распоряжение Военного Совета Дальневосточного фронта.
НШ 65 СК 9.45.,НШ 53 СК 8.46, НШ 123 СК. 4.47.
Академия тыла зам. нач. кафедры. 6. 52.
Нач. кафедры, нач. уч. отдела, нач. курсов. Уволен 9.5 61 г., умер 25.9.61.».
Взыскательный читатель обратит внимание на то, что Кузнецов выходил из окружения аж два с половиной месяца. Причем вышел он «не в составе части». В отличие от Яковлева, который, неся на плечах огромную ответственность за жизни людей, вывел свою дивизию из окружения и спас ее от бессмысленного уничтожения. Служил Кузнецов в основном на штабной работе, постоянно меняя должности. В отличие от строевого командира Яковлева. Те полторы недели, что ему довелось исполнять обязанности командира 214-й дивизии, обозначены в Центральном архиве министерства обороны двумя документами, в которых упоминается его фамилия:
«Юшкевич - Кузнецов.
22.00 4.9.41.
На левом фланге ерунда получается.
На участке вашего хозяйства у вас сосредотачивается до батальона пехоты п-ка и вы не знаете об этом. Давно уже это дело нужно ликвидировать. У вас разведка выслана для того, чтобы разогнать эту группу. Утром сделать артналет на эту группу. Тов. Кузнецов, что у Вас получилась за ерунда в Кошелевке, видимо, у вас там было не занято. У Вас ничего не делается в инженерном отношении. У Вас на участке творятся большие недостатки. Конкретно доложите мне через два часа.
(Записал Кащенков).
22. 50 4.9.41.Командарм - Кузнецов.
Я только что говорил с Вашим соседом слева, он сообщил, что у Вас на левом фланге ни черта нет. Это произошло по Вашей оплошности, а поэтому выезжайте сами и ликвидируйте.
Это я соседу говорил, а что Вы делаете сами? Вышлите туда ответственного командира, а за что вы персонально отвечаете. Ночью уничтожить, через 1-2 часа позвоните.
Капитан Михинов, 214 СД».
Как отреагировал Кузнецов на грозные реляции Юшкевича? В оперсводке №62 от 5.9. 41 г., подписанной начальником штаба 214-й СД Игначевым, комиссаром штаба ст. политруком Князевым и НО-1 капитаном Курпачем отмечается: «Просочившиеся 5-6 автоматчиков в районе Кошелевки после принятых мер по поиску обнаружены не были, за исключением одного автоматчика, который сбежал на обратный берег р. Западная Двина». Оперсводка №62 была отправлена в 6-00. О разжалованном комдиве Яковлеве, которому оставалось жить всего несколько часов, в ней не сказано ни слова. Зато сказано о погоде: Погода пасмурная, дороги труднопроходимые после прошедших дождей».

Глядя на Горбачева, я ловлю себя на мысли: он чем-то похож на Яковлева с предвоенной фотографии. Такое же волевое лицо, решительный, сосредоточенный взгляд.
Родился Владимир Иванович в семье кадрового военного-авиатора (его отец Иван Борисович был награжден тремя орденами Красной Звезды) в 1948-м на территории ГДР. Работал учеником токаря на заводе в г. Славуте Хмельницкой области (Украина). Окончил Ейское военное высшее авиационное училище летчиков. О том, как проходил службу, свидетельствуют выдержки из характеристик:
«За время прохождения службы в в/ч 35432 с ноября 1972 г. по июль 1975 г. показал себя грамотным и дисциплинированным офицером…». «Достоин направления на учебу в КВВА им. Гагарина в 1979 году…». «Достоин выдвижения на должность начальника командного пункта соединения. 1980 г.». «Грамотой награждается капитан Горбачев Владимир Иванович за умелые и решительные действия по самолету-нарушителю государственной границы ГДР и понуждению его к посадке. Главнокомандующий группой советских войск в Германии генерал армии П. Лушев. 20 сентября 1985 г.»…
Распад СССР застал Владимира Ивановича в Казахстане, где он служил начальником 447-го Центра управления воздушным движением в Актюбинске. Уволившись уже из казахской армии, выбрал вместе с женой местом жительства в России Андреаполь - город с крепкими авиационными традициями. Здесь пришла к Горбачеву мысль заняться поиском следов своего дяди Михаила, пропавшего без вести в 1943 году. Пришел за советом в музей к его директору Валерию Викторовичу Линкевичу. Тот обрадовался: «Да вы, оказывается, наш человек!».
Владимир Иванович добыл немало сведений о судьбах экипажей советских самолетов, подбитых в годы войны в районе Андреаполя, а в последние годы обратился к судьбе комдива Д.Я. Яковлева, о котором долгие годы умалчивалось.
- Судебная реабилитация этого человека еще не означает полного восстановления справедливости, - рассуждает В.И. Горбачев. - Мы просто обязаны найти место погребения Яковлева и перезахоронить его, как он того заслуживает. Знаю, Лидия Павловна, недавно ушедшая из жизни, мечтала об этом. В 2006 году я встречался с нею в Ногинске-5, где она жила вместе с дочерью. Лидия Павловна тогда тепло сказала о своем муже: «Дима был хороший человек». Из ее рассказа мне запомнилось, как, отправляясь на фронт, Дмитрий Яковлевич снял с руки золотые часы, врученные ему за безупречную службу, и произнес: «Оставляю их тебе, дорогая, на память детям». Словно бы чувствовал, что домой больше не вернется. Сейчас часы хранятся у сына Анатолия Дмитриевича, проживающего в Харькове…
- Действительно, точку в поиске ставить рано. Практика научила меня опираться на официальные документы и вещественные доказательства, а их пока недостаточно, - замечает директор музея В.В. Линкевич, которому я также благодарен за немалое содействие в подготовке этой публикации.
Я же думаю о превратностях судьбы. Да, законы войны суровы. Их невозможно объективно оценить, ориентируясь только на психологию благополучного мирного времени. И когда известный философ (Карел Ясперс) написал: «Страх – основа надежды», он, возможно, имел в виду экстремальные ситуации, когда именно страх перед неотвратимостью жестокого наказания заставлял человека мобилизоваться и действовать наперекор смертельной опасности. Но, с другой стороны, как много в нашей жизни зависит от случая. Случайное совпадение обстоятельств может вознести человека на олимп славы или опустить в бездну небытия, сделать его героем или изменником, даже если таковым он, в сущности, не был. Такое бывало на войне нередко. Вспоминаю, какое потрясение испытал я, узнав о судьбе бывшего комбрига 1-й Калининской партизанской бригады Ф.В. Зылева. Имя его многие годы находилось под негласным запертом.. Историческая справка 1-й бригады сообщает, что его «отозвали в советский тыл». Между тем он был расстрелян без суда и следствия в деревне Черепито Витебской области 1 ноября 1942 года «за невыполнение приказа корпуса». В книге Николая Никитенко «Партизанские комбриги: люди и судьбы» (Псков, 2010) читаю: «Сослуживцы комбрига считали такое решение слишком жестким. «Если бы я был в то время комиссаром, то не допустил бы такого самоуправства, - писал мне в 1996 году П.А. Новиков, раненый в леховском бою т выбывший в госпиталь. – Зылева надо помянуть добрым словом. Он был патриотом, а не предателем. Из истории его имя не вбросишь».
Конечно же, не был изменником и Д.Я. Яковлев. Имя его тоже не выбросишь из истории нашего Отечества. И вообще я думаю, не столкнись Яковлев с Кузнецовым, не было бы никакого расстрела. И будучи командиром 17-й танковой бригады, он стал бы, возможно, генералом, Героем Советского Союза. А может быть, погиб в бою смертью храбрых. Ведь все свидетельствует о том, что он был исключительно отважным и талантливым командиром. Кто-то скажет мне в противовес: история не терпит сослагательного наклонения. Не буду с этим спорить. Однако, с другой стороны, история, говоря словами выдающегося историка В.О. Ключевского, «строгий надзиратель», и рано или поздно отсеивает зерна от плевел, расставляя все по своим местам.
Надеюсь, пришло время, когда Родина должным образом почтит память свого верного сына, героя обороны Великих Лук Дмитрия Яковлевича Яковлева. Валерий Кириллов, Андреаполь-Тверь.";

4. “За потерю управления войсками" (”Война на весах Фемиды"; Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел; Книга 1: http://surl.li/qjoeh ):

                Начальника оперативного отдела — заместителя начальника штаба Западного фронта генерал-майора И. И. Семенова и заместителя начальника оперативного отдела штаба фронта полковника Б. А. Фомина Военная коллегия также судила за развал в управлении войсками, допущенный в первые военные дни. Хотя суд состоялся только в октябре.

Арестовали их в один день — 21 июля 1941 года.

Семенов содержался во внутренней тюрьме НКВД СССР, Фомин — в Бутырке. Завели два разных дела, но через месяц объединили их в одно производство. Характерно, что, Семенова арестовали не за июньскую катастрофу. В постановлении на арест, утвержденном начальником Особого отдела Западного фронта комиссаром государственной безопасности Л. Цанавой и согласованном 28 июля 1941 г. с заместителем Прокурора СССР Сафоновым, говорилось:

«15 июля 1941 года при переезде командного пункта штаба Западного фронта из Гнездово (Смоленск) к новому месту дислоцирования Семенов, как заместитель начальника штаба, командованием фронта был оставлен на старом командном пункте для руководства войсками Смоленского направления, но вместо руководства бездельничал, находящимся с ним аппаратом оперотдела и войсками не руководил, в результате войска этого направления отступили и дали возможность неприятелю подойти к Смоленску, а сам Семенов без ведома Главкома из Гнездова уехал и самовольно приехал в Вязьму».

Однако из обвинительного заключения этот пункт убрали. Заключение было утверждено 14 сентября 1941 года начальником управления особых отделов комиссаром государственной безопасности 3 ранга Абакумовым, а 18 сентября того же года — заместителем Главного военного прокурора Красной Армии корвоенюристом Гавриловым. Генерал-майор Семёнов Иван Иосифович и полковник Фомин Борис Андреевич обвинялись в том, что допустили «преступную беспечность и халатное отношение к своим служебным обязанностям». Выразилось это, по мнению следователей, в следующем: «Вместе с бывшим командованием ЗапОВО, зная о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, войска округа к войне не готовили. Не добивались устранения безобразий в округе в деле защиты западных границ. Преступно организовали работу оперативного отдела штаба Западного фронта по вопросам управления войсками и оформление боевых приказаний, в результате чего войска в первые дни войны терпели поражения».

Эти действия были квалифицированы по ст. 193—17 п. «б» УК РСФСР, по которой Военная коллегия и осудила этих офицеров 7 октября 1941 года.

Судьи несколько изменили формулировку обвинения, признав Семенова и Фомина виновными в том, что они проявили халатность и беспечность в деле подготовки и приведения войск Западного Особого военного округа в боевую готовность, не приняли должных мер к обеспечению оперативного развёртывания частей округа, а равно не обеспечили должного управления войсками и бесперебойной связи с последними. Эти действия, отмечалось в приговоре, явились одной из причин, что части округа в первые дни войны не смогли организовать должного отпора врагу.

Несмотря на столь суровое обвинение, наказание было по тем временам довольно мягким: Семёнова приговорили к 10 годам лишения свободы, с лишением воинского звания «генерал-майор», Фомина — к 7 годам лишения свободы, с лишением воинского звания «полковник».

Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1942 года Семёнов и Фомин были досрочно освобождены из лагеря и направлены в действующую армию. То есть они провели в заключении по одному году. Оба достойно воевали. Постановлением Совета Министров СССР Семенову присвоили в 1944 году воинское звание «генерал-лейтенант», а Фомин стал генерал-майором.

В октябре 2010 года по представлению Главного военного прокурора Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор Военной коллегии от 7 октября 1941 года и прекратил уголовное дело в отношении И. И. Семенова и Б. А. Фомина.

По запросу прокуратуры специалисты Института военной истории Министерства обороны подготовили заключение, из которого следовало, что в сложнейшей обстановке первых военных дней Семенов и Фомин действовали в соответствии со своими должностными обязанностями и приказами вышестоящего командования…

Сравнительно мягкие наказания были определены также некоторым командирам дивизий, воевавшим летом 1941 года на Западном фронте.

Командир 102-й стрелковой дивизии полковник Порфирий Мартынович Гудзь подвергся репрессиям вскоре после неудачного контрнаступления на Бобруйск. 17 июля 1941 года командарм-21 Ф. И. Кузнецов отдал приказ, в котором предписывалось в отношении П. М. Гудзь: «за отсутствие руководства боевой деятельностью дивизии в течение 17 июля, что привело к срыву успешно начатого боя… отстранить от занимаемой должности, возбудить ходатайство перед Главкомом о предании суду».

12 августа генерал-майор П. М. Гудзь был арестован в г. Гомеле. До декабря 1941 года он содержался в тюрьме г. Иваново, а затем был этапирован в г. Барнаул. Там его и освободили в марте 1942 года в связи с прекращением дела. Возвратившись в строй, П. М. Гудзь командовал несколькими дивизиями, в 1943 году за форсирование Днепра был удостоен звания Героя Советского Союза.

15 сентября 1941 года Военный трибунал Западного фронта рассмотрел дело по обвинению бывшего командира 162-й стрелковой дивизии полковника Николая Федоровича Колкунова. Дивизия входила в состав 25-го стрелкового корпуса и, участвуя с 11 июля в сражении за Витебск, понесла большие потери.

Суд приговорил Н. Ф. Колкунова на основании ст. 193—17 п. «а» УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 5 лет, с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий и отправкой осужденного на передовые позиции фронта. Его вину усмотрели в том, что «13 июля 1941 года в момент выхода дивизии из окружения противника, вследствие трусости, отдал приказание зарыть в землю имущество связи (3 рации, 2 приемника КУБ-4, 28 телефонных аппаратов и др.).

Н. Ф. Колкунов погиб под Вязьмой 2 октября 1941 года.

За утрату материальной части при отходе попавшей в окружение 307-й стрелковой дивизии за реку Десна угроза суда нависала тогда и над ее командиром полковником В. Г. Терентьевым, а также комиссаром дивизии старшим батальонным комиссаром Ф. И. Олейником. Оба были отстранены от должностей. Но до суда дело не дошло. В своей докладной записке от 25 ноября 1941 года на имя начальника ГУК В. Г. Терентьев писал, что никаких переправ через Десну не было, поэтому дивизия переправлялась на примитивных плотах, а технику пришлось уничтожить (7 орудий, 4 легковые и 22 грузовые машины).

В последующем В. Г. Терентьев стал генерал-лейтенантом, командовал 70-м стрелковым корпусом. Военная Фемида настигла его уже после войны, когда тучи сгустились над маршалом Г. К. Жуковым. А поскольку Терентьев с 1943 года состоял при нем генералом для особых поручений, то 1 ноября 1947 года последовал его арест. А ровно через четыре года — 1 ноября 1951 года — состоялся суд Военной коллегии, которая приговорила его к 25 годам лишения свободы.

Генералу Терентьеву инкриминировались антисоветские разговоры на своей квартире с одним из сослуживцев и братом, также осужденным за контрреволюционное преступление. Следователи МГБ вменили генералу в вину, в частности, недовольство политикой советского руководства, которое довело страну до нищенского состояния и «способно пойти на уничтожение 50 млн. недовольных, лишь бы удержать власть».

Фамилия маршала Жукова в материалах дела Терентьева не фигурировала. Однако за годы тюремного заточения он сам вычислил истинную причину своего ареста. И прямо сказал об этом в суде:

— Основную свою вину я вижу в том, что, когда по решению партии Жуков был смещен с должности главнокомандующего сухопутными войсками, я единственный из генералов присутствовал на вокзале при отъезде Жукова в Одессу… Теперь я понимаю, что в этом и заключается мое основное преступление. Хотя оно и не вменено мне следствием.

После суда Терентьев находился в заключении еще два года и в 1953 году был реабилитирован.

Полковой комиссар Ф. И. Олейник в 1944 году тоже стал генералом. А до этого, 30 июня 1942 года, он во второй раз был отстранен от должности комиссара 160-й дивизии и арестован вместе с ее командиром полковником М. Б. Анашкиным, также будущим генералом и Героем Советского Союза. В вину им вменялось то, что части дивизии были врагом расколоты, оторвались от других частей 40-й армии и вышли на левый берег Дона южнее Воронежа. В августе дело в отношении Анашкина и Олейника прекратили и восстановили в званиях. Ф. И. Олейник остался на прежней должности, М. Б. Анашкин был назначен командиром 159-й стрелковой дивизии.

Избежал уголовного наказания и командир 98-й стрелковой дивизии генерал-майор Михаил Филиппович Гаврилов. С 6 июля 1941 года он был отстранен от должности за потерю управления частями дивизии и растерянность. Но реконструкция событий того времени показывает, что фактически генерал продолжал командовать остатками разбитой противником дивизии. К 19 июля она оказалась в полном окружении. На следующий день предприняли попытку ночного прорыва, уничтожив перед этим материальную часть. Генерал-майор М. Ф. Гаврилов руководил прорывом, который планировалось осуществить на 17 автомобилях. Машина, в которой он находился, была подбита и загорелась. Его считали пропавшим без вести. Но 20 августа генерал вместе со 150 бойцами вышел из окружения северо-западнее Великих Лук.

Аналогичным образом складывалась в те дни судьба командира 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Федора Алексеевича Бакунина. Части его корпуса приняли на себя основную тяжесть обороны в районе Могилева. Находясь в окружении, они в течение двух недель продолжали сражаться с врагом. Когда возможности обороняться были исчерпаны, стали предпринимать попытки прорыва из окружения.

Между тем, Ставка Верховного главнокомандования не допускала сдачи Могилева. Перед этим командарму-13 генерал-лейтенанту В. Ф. Герасименко было предписано: «Могилёв под руководством Бакунина сделать Мадридом». Не получилось. Командарм «не только не подстегнул колебавшегося командира 61-го корпуса Бакунина, но пропустил момент, когда тот самовольно покинул Могилёв»

До суда дело не дошло. Предписание Ставки о предании Бакунина суду командарм-13 получил 27 июля 1941 года, когда генерал Бакунин еще только предпринимал попытки вырваться из окружения. А когда это ему удалось, ситуация изменилась.

Генерал армии С. П. Иванов вспоминал: «К большому сожалению, принятое генералами Ф. А. Бакуниным и М. Т. Романовым единственно правильное решение о выходе из окружения, когда возможности обороны были исчерпаны, так и не получили одобрения главного командования Западного направления и Ставки. «После выхода из окружения, рассказывал мне позже генерал Бакунин, — я был вызван в Москву, в кадры, где выслушал от генерала А. Д. Румянцева несправедливые попреки о якобы преждевременной сдаче Могилева. Невзирая на это, я доложил ему об особо отличившихся и пытался передать их список. Но получил на это однозначный ответ: «Окруженцев не награждаем…».

Между тем, некоторых командиров, после выхода из окружения ожидала печальная участь. Они были расстреляны. Среди них:

— командир 166-го полка 98-й стрелковой дивизии майор Калимулла Аглиуллович Зайнуллин — расстрелян за потерю управления полком;

— начальник штаба 311-го пушечного артполка РГК майор Николай Александрович Кашин — после выхода из окружения расстрелян перед строем; уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КАШИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (12.07.1905, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Ярославская губерния, Романово - Борисоглебский уезд, Максимовская волость, деревня Василёво - на 06.1941, начальник штаба  311 пушечного артиллерийского Краснознамённого полка, 10 Армии, Западного фронта; 06.1941, по приговору Военного трибунала, ВМН (высшая мера наказания), по ложному обвинению “в измене Родине”, расстрелян, перед строем части), майор. Документы (портал “ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": https://surl.li/tbrvyf ); Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/kashin-nikolay-aleksandrovich ;

— начальник артиллерии 64-й стрелковой дивизии майор Степан Наумович Гаев — расстрелян после прорыва из окружения «за бездеятельность и саботаж» (приказ по дивизии №15 от 18 сентября 1941 г.); уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ГАЕВ СТЕПАН НАУМОВИЧ (17.01.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Могилёвская губерния, Климовичский уезд, уездный город Климовичи - на 06.1941, начальник штаба 8 артиллерийской бригады противотанковой обороны, 13 Армии, Западного фронта; 18.09.1941, по приговору Военного трибунала, ВМН (высшая мера наказания) “за бездеятельность и саботаж”, расстрелян; с подачи члена Военного совета Западного фронта армейского комиссара 1 ранга Мехлиса Льва Захаровича), майор. Документы (портал “ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": https://surl.li/fvozxa ); Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/gaev-stepan-naumovich ;

Та же участь постигла танкистов — командира 48-й танковой дивизии полковника Д. Я. Яковлева (ЯКОВЛЕВ ДМИТРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (7.11.1900, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Область Войска Донского, Донецкий округ, Маньково-Березовская волость, слобода Селивановская - 08.1941, арестован, предан суду “за оставление города Великие Луки”; 1.09.1941, Военным трибуналом Западного фронта осужден по ст.ст. 193-17 «б» и 193-2 «д» к высшей мере (ВМН); 5.09.1941, РСФСР, Тверская область, Андреапольский район, Андреапольский сельский совет, деревня Роженка; расстрелян перед строем командного и политического состава Управления 214 стрелковой дивизии; с подачи члена Военного совета Западного фронта армейского комиссара 1 ранга Мехлиса Льва Захаровича), полковник. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/yakovlev-dmitriy-yakovlevich-2 ; и начальника штаба 13–го мехкорпуса полковника И. И. Грызунова; уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ГРЫЗУНОВ ИВАН ИЛЬИЧ (4.11.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Вятская губерния, Малмыжский уезд, Малмыжская волость, деревня Старый (Новый) Буртек - на 06.1941, начальник штаба 13 механизированного корпуса,10 Армии, Западного фронта; 4.11.1941, после выхода из окружения, по приговору Военного трибунала, ВМН (высшая мера наказания) “за бездеятельность и саботаж”, расстрелян; с подачи члена Военного совета Западного фронта армейского комиссара 1 ранга Мехлиса Льва Захаровича), полковник. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/gryzunov-ilya-ilich ;

Об Иване Ильиче Грызунове информации очень мало. Его корпус в июне 1941 года находился еще в стадии формирования, в первые же дни войны был разбит. В электронной Книге Памяти Кировской области Грызунов до сих пор числится пропавшим без вести. Хотя он вышел из окружения. А 4 ноября 1941 года военный трибунал Приволжского военного округа приговорил его к расстрелу.

В первых числах июля был полностью разгромлен и 5-й стрелковый корпус, его командир генерал-майор А. В. Гарнов считался пропавшим без вести. Между тем, по сведениям, приведенным в книге Д. Егорова, генерал вышел из окружения и застрелился после разноса, который ему устроил Л. Мехлис (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: член Военного совета Западного фронта армейский комиссар 1 ранга Мехлис Лев Захарович) в штабе Западного фронта.

Числится пропавшим без вести и начальник штаба 110-й стрелковой дивизии бакунинского корпуса полковник Я. П. Чистопьянов, который, по некоторым данным, был расстрелян в июле под Могилевом по указанию того же Л. Мехлиса…. (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: член Военного совета Западного фронта армейский комиссар 1 ранга Мехлис Лев Захарович)";

5. Армейский комиссар 1 ранга (генерал-полковник) МЕХЛИС ЛЕОНИД ЗАХАРОВИЧ ("Камертон", сетевой литературный и исторический журнал, 1.09.2020, “Инквизитор Красной Армии”, автор Карташов Николай: https://surl.li/whbnbi );