Помнят ли читатели бывших главных архитекторов города? Я имею в виду не тех, кто работал с ними бог о бок, а рядовых горожан. Кое-кто, наверное, помнит. Но если произнести имя другого главного архитектора - Томашевича, то число знавших, помнящих его не сомневаюсь, многократно возрастет. И не потому что первых от последнего отделяет давность времен.
"Замечательный человек!", "Очень добросовестный, радевший за свое дело", "Интеллигент в полном смысле слова", "Добрый, мягкий, но, когда надо, проявлял твердость, уговорить его изменить принятое решение было невозможно. В том случае, конечно, когда он считал себя правым". Так отзываются горожане о Болиславе Станиславовиче Томашевиче.
Бывшему главному архитектору города, находившемуся на этом посту и осуществлявшему архитектурно-планировочный контроль почти два десятилетия, 28 июня исполнится 70 лет.
"Как много!" - скажут молодые. "Это еще не возраст", - возразят те, кому за восемьдесят. "Наша жизнь с ним была одним прекрасным днем!" - это мнение жены уважаемого юбиляра.
Скажу откровенно, задавшись целью написать о Томашевиче, я была поставлена в затруднительное положение его близкими: "Что вы, что вы! Он ни за что не согласится!" Знаю и то, что Болислава Станиславовича обрадовало бы, если общественность, то бишь, тот же отдел главного архитектора, "забыла" о его дне рождения. Но ничего не попишешь: стукнула такая дата - отмечай и отвечай! К счастью, есть что написать о нем, не высасывая из пальца, есть и ему что сказать. Но условие надо соблюдать. Поэтому предоставим слово тем, кто поможет мне нарисовать портрет человека и специалиста.

До войны семья Томашевичей (они поляки) жила в Ельне. Жили хорошо. Но до тех пор, пока отец Болислава не потерял руку - попал под высокое напряжение. Эта беда обернулась голодом. Потом война. В 1943 году со школьной скамьи, после 9 класса, в возрасте 17 лет его взяли в армию. После победы не демобилизовали, и семь лет он прослужил в пограничных войсках. Только в 1950 году приехал в Кыштым, где жили эвакуированные родители и вернувшийся с фронта брат Леонард. В конце 1951 года Болислав приехал в Челябинск-40, где вскоре я с ним и познакомилась на одном из вечеров. А через 3 месяца уже поженились! Вы знаете, у меня в то время было 16 кавалеров, замуж звали, золотые горы обещали, а он ничего не обещал. Наоборот, предупредил, что у него есть младший брат, который еще учится, и он должен ему помогать. И хотя мне очень хотелось походить еще на танцы, я поняла, что это тот человек, который мне нужен: серьезный, надежный и добрый.
Зарегистрировались мы тайно. Ни в общежитии, ни на работе никто долгое время и не подозревал о моем замужестве. Помню, пошли в ресторан после ЗАГСа, а Болислав мне и говорит: "Золотко, с этого дня каждое твое желание для меня закон!" Верите, за всю жизнь я не услышала от него ни одного грубого слова. Поначалу мы жили в бараке по улице Новой, у парткабинета. Родились у нас две дочки: Галочка и Мариночка. В комнате было холодно, сыро. Дети постоянно болели. Галя девять раз воспалением легких переболела. Только когда в 1953 году разрешен был выезд из города, я отвезла дочек к маме в село Конево Свердловской области. Окрепли они там и больше не болели.
В 1955 году Болислав закончил десятый класс, потом Художественно-технологический институт в Москве. Он тогда работал художником в торгпите, у A.P. Малиновского. Была такая организация. Когда Малиновский в Москву уезжал, приглашал и нас переехать, мужу хорошую роботу обещал, но он не согласился.
Работал художником в УРСе (многие, наверное, помнят огромные портреты вождей на гостинице, других зданиях в 50-60-е годы - Н.К.). После работы занимался живописью. Дали нам вскоре квартиру на улице Пушкина. Все стены были увешаны его картинами. Сейчас почти ничего не осталось, все раздарили. Один мой портрет остался в доме в саду.
Так вот, в УРСе он проектировщиком работал и возглавлял партийную организацию. Вскоре пригласили его главным художником в горисполком. В зарплате он очень проигрывал, а поэтому сначала сомневался. Ведь семья и дети еще не подросли. Но Л.Г. Шапир сказал ему тогда: "Не все измеряется деньгами. Подумайте. Вы член партии". Подумал. И перешел из УРСа в горисполком. Назначили его заместителем главного архитектора. Было это в 1969 году, а через три года стал главным архитектором - и до 1992 года на этой должности.
Он прекрасный человек, замечательный муж, нежный отец, заботливый дед. Однажды пошли за билетами (в отпуск собрались). Он в очереди стоит, а мы с мамой присели отдохнуть. Ждем. Мама вдруг говорит: "Ты посмотри только! Он лучше всех мужчин: и подтянут, и красив, и моложав!" Правда, он до сих пор очень молодо выглядит. Как-то меня спросили, сколько ему лет, а когда я ответила, что скоро 70, удивились, думали, чуть-чуть за пятьдесят.
Ему можно довериться. Дочки с ним очень откровенны. С детства все их девичьи тайны ему открыты. Переживает за всех нас... Я его до сих пор очень люблю. И еще. Он очень скромный человек. Не нажили мы с ним палат белокаменных. Все наше богатство - наши дети и внуки.

Мне, его коллеге, вернее, бывшему коллеге, всегда нравилась его подтянутость, аккуратность. Он высококлассный специалист. При его руководстве в городе построены прекрасные микрорайоны: 9-й, 9-а и 6-й. Проведена колоссальная реконструкция драмтеатра.
При типовой застройке очень сложно сохранить лицо города. Болислав Станиславович предпочтение отдавал кирпичу как наиболее пластичному материалу. Вспомните дом по Музрукова: он выгодно отличается от всех остальных. Понимая строителей, которым подчас побыстрее бы сдать дом, да чтобы был он повыше и подлиннее (план!), Томашевич тем не менее, настаивал на застройке разноэтажной. Поэтому в любом из его микрорайонов вы встретите дома в 5, 7 и 9 этажей. Эта разноплановость все-таки придает своеобразие, которого так трудно добиться в серийном строительстве.
Человек деликатный, он мог не только отстоять свое мнение, но и всерьез поругаться с подрядчиком. Когда его решение не находило поддержки, он просто не ставил под проектом свою подпись. Так случилось с печально знаменитым проектом 15-го микрорайона. Томашевич предлагал перенести ДОК и на его месте разместить новый жилой район. Мотивировал он свое предложение тем, что здесь будет решена проблема энергоснабжения жилых зданий. Его не послушали. И произошло то, о чем предупреждал Болислав Станиславович: мы попали в ловушку. Дома построены, но люди в них въехать не могут.
Человек принципиальный, он, невзирая на чины, запрещал вырубку леса тем, кто хотел в красивом и удобном месте без лишних хлопот обзавестись садовым участком: "Если разрешу вам, то придется разрешить и другому".
Мы, его друзья, поздравляем Болислава Станиславовича с юбилеем, помним его, благодарим за ту школу, которую он нам дал.

Папа для нас прежде всего друг. Он выслушает, примет к сердцу все наши радости и печали, посоветует, поможет. Наш отец - человек необыкновенной доброты. В детстве, когда он приходил с работы, мы очень любили повиснуть на нем, а он кружил нас по квартире. Конечно, с таким отцом детство могло быть только наисчастливейшим. Он разделяет наши интересы. Для нас музыка - это жизнь, и он очень любит музыку. Прекрасно знает симфоническую, оперную, романсы. Он замечательный дед: очень любит внучку Стасеньку, с внуком Никитой его разделяет без малого 60 лет, но он может быть так же азартен, как и 12-летний мальчишка.

Из семейного архива я отобрала несколько фотографий и поздравительных открыток. Памятуя В. Высоцкого: "Я не люблю, когда мои читают письма...", оправдаемся тем, что сделано это с согласия автора и адресата.
Первое - от дочери Галины:
"Дорогие мои мамуленька и папочка! Я очень, очень рада поздравить вас с таким большим днем в вашей и в нашей жизни. Ваш согласный союз. Теперь я поняла: это редкостный, счастливый союз, в котором любовь и уважение вы сохраните, я уверена, до последнего дыхания. За это я вас очень, очень люблю и горжусь вами. Вы для меня пример святого служения друг другу и семье. 4.03.77".
Второе - от Болислава Станиславовича своей жене Юлии:
"Мой милый и самый верный друг! Юленька! Ты моя радость и самое большое счастье! Я благодарен судьбе зато, что встретил тебя. Эти 30 лет пролетели, как один день, как весна жизни. Я бесконечно благодарен тебе за все, мой друг! 4.03.82".

Что важнее: чтобы ты состоялся в жизни как профессионал или как муж, отец, дед? Томашевич состоялся во всем.
От своего имени я, автор "подпольного" очерка, хочу добавить:
Уважаемый Болислав Станиславович! Мне не пришлось лично с вами решать глобальных проблем. Но из многочисленных откликов бесконечно уважающих вас людей сложился образ прекрасного человека - скромного, совестливого, не воспользовавшегося и в малой мере "кормушкой", которую всегда имеет власть. А вы были у власти.
Выдам еще два маленьких секрета, которые дополнят впечатление читателей о вас. Знаю, с каким трудом вы поддались уговорам близких завести сад. Всего-то в 3 сотки. Ваше: "Что обо мне люди скажут? Мне не положено!" - было переубеждено только одним аргументом: сад нужен для здоровья и отдыха детям и внукам. Строя дом, не воспользовались вы и родственными связями. Знаю (рассказал это один из ваших знакомых), что в ответ на ваше запрещение одному должностному лицу вырубить двадцать сосен и берез услышали: "А вы тогда свидетельство участника войны не получите!" И угрозу свою то лицо привело в исполнение. Надеюсь, что тот, кто сидит теперь на его месте, обратит внимание на это "досадное недоразумение" и воздаст "богу богово, а кесарю кесарево". И еще я надеюсь, что мы встретимся для задушевного разговора. Вам есть, что рассказать людям!

Источник: Котенева, Н. О нем говорят: "Человек с другой планеты": [Б.С. Томашевич - бывший главный архитектор города] // Озёрский вестник. - 1996. -27 июля. - С. 3.